“Пытались меня придушить”: активистка о полицейском насилии

Избитая в полиции активистка Вера Олейникова, которую 14 марта задержали с плакатом “Лутин Пох” на акции у здания ФСБ, рассказала, что её выписали из НИИ Склифосовского без оказания необходимой медицинской помощи. У нее диагностировали ушиб головного мозга. Олейникова пояснила Радио Свобода, что врачи не стали оказывать ей квалифицированную медицинскую помощь и выписали ее из медучреждения –​ якобы по звонку из Департамента здравоохранения Москвы. Официального подтверждения этой информации пока нет.

По словам 19-летней Веры Олейниковой, из полиции её отпустили без протокола, она отправилась в больницу, чтобы зафиксировать побои. Врачи решили госпитализировать её из-за ушиба головы. В интервью Радио Свобода Вера Олейникова рассказала о своих злоключениях: из НИИ Склифосовского, куда она обратилась за медицинской помощью, ее уже выписали, изменив первоначальный диагноз:

– Я обратилась в НИИ Склифосовского, чтобы снять побои и зафиксировать травмы. Я думала, что после этого очень быстро пойду домой. Но мне сделали компьютерную томографию мозга и сказали, что у меня ушиб, и меня надо госпитализировать на две недели. Неоднократно меня спрашивали, падала ли я в обморок. Мне сказали, что с такими травмами головы я должна была упасть в обморок, это напугало еще больше. Меня положили в нейрохирургическое отделение НИИ Склифосовского. Мой первый день начался с того, что ничего не происходило – никто не пытался мне помочь, у меня не взяли никаких анализов, я просто лежала в палате с другими людьми, которые были после операции. Это меня тоже очень сильно напугало, потому что я думала, что у меня все плохо. На самом деле, я до сих пор не знаю, что со мной. В понедельник меня уже выписали.

–​ А как вам это объяснили после такого диагноза –​ “ушиб мозга”?

– В воскресенье я решила выйти покурить. Там спокойно ходили люди, хотя объявили карантин: никого не пускали, передачки передавали через пост охраны, но при этом люди могли спокойно выходить курить через служебный вход и общаться с другими людьми. Я тоже решила выйти. Я вышла, поделилась с миром историей о том, что выходить, оказывается, можно. И примерно через час меня нашел доктор и сказал, что меня выписывают: раз я курю, значит, я абсолютно здоровый человек. Якобы им позвонили из Департамента здравоохранения и сказали, что меня нужно выписывать. Я не знаю, что им сказали конкретно, но я знаю, что им позвонили из департамента из-за того, что я выложила свою историю в инстаграме. Туда доставка еды приезжала, ходили другие люди, явно не пациенты… Я думала, что это будет больница, где лежат люди с серьезными медицинскими проблемами, но оказалось, что там проходной двор.

–​ Ну какую-то помощь вам там оказали?

– Это было воскресенье, лечащего врача не было, в итоге я договорилась с дежурным врачом, что он меня посмотрит. Вечером я попросила таблетку обезболивающего, легла спать. Ночью я проснулась от ужасной головной боли и тошноты и не могла уснуть. До утра как-то дожила, попросила еще одну таблетку, и где-то в 8:30 мне позвонили из отделения полиции “Китай-город”, в котором меня и держали все это время. Они мне позвонили и спросили: “Вы приедете?” Я говорю: “Нет. Я лежу в больнице”. – “Да, мы в курсе, что вы в больнице. Но мы думали, что вас уже выписали”. Я поговорила с сотрудником отделения полиции “Китай-город”, рассказала, что буду на них писать заявление в Следственный комитет, потому что не хочу спускать им с рук то, что случилось. После этого был обход врачей. Ко мне пришел лечащий врач и сказал: “С вашими показаниями компьютерной томографии мозга вам обязательно нужно делать пункцию”. Я согласилась. Через какое-то время пришел доктор и дал мне подписать согласие на данную процедуру, я подписала, и меньше, чем через 5 минут опять приходит лечащий врач и говорит о том, что “мы передумали делать вам пункцию. Мы вас прямо сейчас выписываем”.

–​ Вы думаете, что на них было оказано какое-то давление?

– Я в этом уверена. Если врачи назначают какую-то процедуру, а, как известно, пункция – это серьезная процедура, просто так ее не делают, то, скорее всего, давление было. Потом меня начали выписывать, это тоже очень смешная история. Мне принесли выписку, из которой следует, что у меня якобы брали все анализы, что меня и лечили, и осматривали, а этого ничего не было. Там еще было написано, что я пострадала при задержании и ударилась головой о стену. Я им рассказывала, что меня избили сотрудники в отделении полиции “Китай-город”, даже адрес назвала, а в выписном листе ничего этого не указано. Я пошла с этой выпиской к заведующему отделением. Я говорю: “Почему тут написана ложь? Вы не хотите это исправить?” На что он мне отвечает: “У вас все анализы брали, просто вы этого не помните”. Я, естественно, все это на диктофон записала (запись есть в распоряжении Радио Свобода). Я у него спросила: “Вам кто-нибудь звонил?” Он начал мне просто врать, заикаться, его руки дрожали.

–​ Что вы собираетесь делать дальше?

– Я собираюсь обратиться в прокуратуру и Следственный комитет. Сначала я думала, что мне придется писать заявления только на сотрудников полиции, но, по-видимому, придется разбираться и с докторами. Мне сказали, что меня с моими травмами надо было все-таки лечить. Мне в воскресенье поставили капельницу глюкозы, а при ушибах мозга этого нельзя делать, потому что это усугубляет положение. Мне даже не предложили сделать обезболивающий укол. Когда я попросила таблетку, мне ее несли часа полтора.

–​ Вам известны имена сотрудников полиции, которые вас избивали?

– К сожалению, имена сотрудников полиции мне неизвестны, потому что, когда меня задержали, я успела только написать, в какое отделение полиции меня привезли. Со мной был еще один мальчик. Они мне сразу же заломили руки, надели наручники, начали изымать вещи, снимать шнурки. У меня все руки в крови были, потому что они мне их разодрали, пытались меня придушить, угрожали, что в унитаз будут мою голову засовывать. Они меня ударили по голове, когда пытались надеть на меня наручники и досмотреть. Я требовала понятых, требовала допустить моего защитника. Я бы выполнила все их требования, если бы они были законными.

–​ Почему вы, молодая девушка-музыкант, вышли на этот пикет у здания ФСБ?

– Очень много причин, на самом деле. Во-первых, “московское дело”. Во-вторых, внесенные поправки в Конституцию. Путин еще на 16 лет – мне кажется, это чересчур. Я всю свою жизнь, в принципе, и живу только при одном Владимире Владимировиче, и это очень плохо, – рассказала активист Вера Олейникова.

Радио Свобода обратилось за комментариями в Департамент здравоохранения Москвы. На момент публикации ответа из ведомства не было.

У 78-летнего Льва Пономарёва, лидера движения “За права человека”, также пострадавшего от действий полиции 14 марта, врачи не нашли сотрясения мозга – об этом Пономарёв сообщил Радио Свобода. По его словам, он намерен обратиться в суд по факту избиения сотрудниками правоохранительных органов. Накануне Пономарёв был доставлен в больницу из отдела полиции, куда попал в результате задержания у здания ФСБ в Москве. В Таганском отделе полиции его ударили по лицу.

– Сейчас я себя чувствую нормально. Люди, которые переживали обо мне, действительно думали, что моему здоровью нанесен серьезный ущерб. Но у меня все относительно нормально, за исключением заметной ссадины на лице. И тут – философский вопрос – избивали меня или не избивали, когда у меня только одна ссадина? Некоторые люди говорят, что “не надо преувеличивать”. С другой стороны, на лице ссадина, и это очень унизительно, когда тебя по лицу то ли ударили, то ли еще каким-то образом нарушили твою физическую неприкосновенность. Я считаю, что это избиение. Хотя умеренные либералы мне говорят, что: “Ну, слушай, тебя не избивали, не надо гнать волну”. Примерно такая история.

–​ Но вас тем не менее отвозили в больницу на госпитализацию.

– Это была просто проверка, учитывая мой возраст и то, что два года назад у меня был инфаркт, а сейчас повышенное давление. Меня решили проверить, что, видимо, правильно. Я сам, кстати, скорую помощь не вызывал. Но думаю, что эта проверка моего здоровья была разумной.

–​ Будете как-то пытаться наказать полицейских?

– Я считаю, это очень важный момент. На моем примере было показано, как они себя ведут с молодыми людьми при задержании. Вспомните, что происходило летом прошлого года, когда задерживали молодых. С ними не церемонились, со мной все-таки немножко церемонились. При этом их потом осуждали, в том числе на уголовные сроки. Я еще не знаю, какие сейчас могут быть последствия. Потому что, когда меня задерживали, полицейский сказал: “Вот вы меня держали за руку”. На видео это видно. А мы были в сцепке с другими участниками акции. То есть фактически повторилась процедура задержания молодых людей летом прошлого года. И после этого полицейские жаловались, что их тронули за руку, что они были оскорблены этим, почувствовали физическую боль… А потом людей сажали. Интересно, как это все будет раскручено в моем случае, – говорит правозащитник Лев Пономарев.

Всего по данным “ОВД-Инфо”, в Москве на акции против политических репрессий и поправок в Конституцию на Лубянке 14 марта задержали около 50 человек. Активисты вышли с пикетами к зданию ФСБ. Большую часть после составления протоколов в ночь на воскресенье отпустили.

В понедельник Конституционный суд России рассмотрел и одобрил Закон о поправках в Конституцию, принятый по инициативе Владимира Путина. Президент России внёс законопроект о поправках в январе вскоре после своего послания Федеральному собранию. Поправки существенно расширяют полномочия президента. Согласно поправке, принятой по предложению депутата Валентины Терешковой, обнуляются предыдущие президентские сроки для действующего президента Владимира Путина и третьего президента России Дмитрия Медведева. Иными словами, Путин в случае победы на выборах сможет быть президентом до 2036 года. Акции против поправок в Конституцию и обнуления сроков Путина проходят по всей России, в интернете проходит кампания “Нет!” по сбору подписей против изменения Основного закона.