“Сдаешь ДНК и как будто ждешь худшего”. Какова судьба пропавших без вести украинцев с начала полномасштабной войны
В Украине с начала полномасштабного вторжения находились в розыске более 52 тысяч человек, среди них более 3,5 тысяч детей. Пропавшими при особых обстоятельствах считаются около 37 тысяч человек. Таковы данные на конец мая 2024 года, сообщил уполномоченный Верховной Рады по правам человека Дмитрий Лубинец. При каких обстоятельствах люди исчезают чаще всего, как проводят поиски пропавших без вести и в каких случаях удается установить их местонахождение – проект Радио Свобода “Новости Приазовья”.
Пропавшие моряки возле остова Змеиный
Инна Сухорукова – жительница Новой Каховки, мать пропавшего без вести при особых обстоятельствах командира десантно-штурмового катера “Станислав” Александра Сухорукова. 7 мая 2022 года, когда катер “Станислав” тогда выполнял боевую задачу в Черном море вблизи острова Змеиный, в него попала российская ракета. На борту находились восемь военных моряков, рассказывает женщина.
“Трое военных спаслись. Потом у нас был с ними разговор, встречу организовали наши военно-морские силы. Мы долго общались, они рассказали нам, где стояли в этот момент, когда совершился авиаудар, дали нам надежду и веру в то, что наши ребята живы. Потому что в радиорубке их было пятеро. Двоим из них удалось спастись. Мой сын находился там, был возле входной двери, в проеме. Сам остров Змеиный тоже находился неподалеку от катера. Наши ребята были подготовлены, хорошо плавали, ныряли на очень большую глубину, поэтому это нам дает основание надеяться, что они могли спастись. Поскольку были бои за Змеиный, там находились российские катера, вертолеты, мы считаем, что они могли подобрать наших ребят”, – надеется она.
В июле 2022 года Инна Сухорукова переехала из Новой Каховки в Одессу, обратилась в полицию и сдала образцы ДНК для дальнейшего поиска сына. Говорит, что эта процедура была очень тяжелой для нее.
“Это был такой страх – ты сдаешь ДНК и как будто ждешь худшего. Потом собираешь себя в кучу и сама себя поддерживаешь: твой сын жив, и он, возможно, в плену, – говорит женщина. – Это вдохновляет бороться, не сдаваться. Потому что он герой. Он в свои 23 года с первого дня войны в море, на заданиях. Есть информация, но она вся без подтверждения, от родственников в Крыму, что после седьмого мая (2022 года – НВ) туда были доставлены военные, возможно, моряки. Наша власть делает запросы, мы писали на уполномоченную по правам человека РФ. Ответ пришел, что наше заявление они приняли и поставили в очередь на рассмотрение, и больше никаких ответов, к сожалению. Также заявления от нас принял Международный Красный Крест”.
Кто ищет пропавших при особых обстоятельствах
В Херсонской области начал работать центр по розыску лиц, пропавших без вести при особых обстоятельствах. В его состав входят сотрудники полиции, в частности следователи, специалисты-криминалисты и сотрудники оперативных подразделений. В центр могут обращаться люди, потерявшие связь с родственниками, которые находились в зоне боевых действий или на оккупированных территориях. Также родственникам помогают выяснить состояние дела по проведению розыска пропавших и разъяснить, как предоставить биологические образцы (ДНК) для проведения молекулярно-генетической экспертизы.
Как рассказал заместитель начальника Главного управления Национальной полиции в Херсонской области, начальник следственного управления полковник Николай Вербицкий, информация о количестве пропавших военнослужащих является закрытой. Что касается гражданских, пока пропавшими при особых обстоятельствах числятся 1458 человек.
“У многих людей, которые остались на оккупированных территориях в первые дни полномасштабного вторжения, отсутствовала и телефонная связь, и электричество. Родственники действительно не могли с ними связаться и массово обращались в полицию, мы открывали производства. Потом они в течение нескольких месяцев, а некоторые и сейчас возвращаются, выходят на связь, – объясняет он. – Сложность лишь в том, что если в определенное время была возможность пересекать непосредственно линию фронта, зону ведения активных боевых действий через территории Херсонской области, то сейчас люди вынуждены для того, чтобы вернуться на подконтрольную властям Украины территорию, преодолевать большой путь через Крым и ряд других стран. Они преодолевают тысячи километров и выходят на связь. Мы с ними в дальнейшем общаемся, выясняем обстоятельства, при которых они исчезли”.
Пропавшие вследствие разрушения Каховской ГЭС
Отдельная категория пропавших – это жители Херсонской области, которые перестали выходить на связь после разрушения Каховской ГЭС в июне 2023 года, рассказывает правоохранитель.
“Было зарегистрировано более сотни таких фактов, где была потеряна связь с родственниками, как со взрослыми, так и с детьми. В течение года из общего количества без вести пропавших часть людей выходила на связь самостоятельно. Они выезжали с оккупированных территорий на подконтрольные Украине, мы с ними общались вживую уже. А часть людей выходила на связь различными способами – по телефонам, через близких родственников, следователи могли дистанционно с ними поработать, убедиться в том, что они действительно живы, выяснить обстоятельства, при которых была потеряна связь. На сегодня осталось 24 человека, которые без вести пропали в результате взрыва на Каховской ГЭС. Они не вышли на связь и остаются сегодня в розыске”, – отметил Вербицкий.
Также центр занимается розыском детей, которые остались в оккупации. В основном это дети-сироты или лишенные родительской опеки. В этой категории сейчас 505 детей.
Еще одна большая категория пропавших без вести при особых обстоятельствах – это заключенные, которые на момент полномасштабного вторжения отбывали наказание на территории Херсонской области. Таких людей – более двух тысяч.
Кроме того, центр ведет работу по розыску военнослужащих, с которыми потеряна связь в зоне ведения боевых действий на территории Херсонской области, отметил начальник следственного управления региона.
“Мы работаем как по обращениям близких родственников, которые потеряли с ними связь, так и по сообщениям воинских частей. У нас налажена коммуникация со всеми военными подразделениями, которые дислоцируются на Херсонском направлении. Проводим соответствующую работу, стараемся, чтобы все родственники, которые потеряли связь с военнослужащими, понимали, при каких обстоятельствах это происходило, имели контакты со следователем, постоянно обмениваемся информацией. Также общаемся с представителями уполномоченного по вопросам без вести пропавших при особых обстоятельствах при Министерстве внутренних дел Украины. Они ведут соответствующий реестр. Мы постоянно сверяем информацию. Узнаем, есть ли кто-то в списке пленных. Всю эту информацию предоставляем близким родственникам, которые к нам обращаются”, – говорит он.
Пропавшие с поля боя под Соледаром
В Запорожье с конца 2023 года также работает центр по розыску лиц, пропавших без вести при особых обстоятельствах. На тот момент этот статус имели около двух тысяч украинских граждан.
Николай Опалатенко из Запорожья – отец пропавшего без вести военнослужащего 77-й отдельной аэромобильной бригады в составе Десантно-штурмовых войск ВСУ Евгения Опалатенко. Мужчина рассказал, что об исчезновении сына узнал первого февраля 2023 года.
“Были бои за Соледар, где наши ребята противостояли “вагнеровцам”. Они пропали без вести, не он один, а целое отделение в составе замкомандира взвода. С заходом врага в тыл нашим ребятам старший сержант Мисюра получил пулевые ранения, несовместимые с жизнью, со слов свидетелей. Тело не смогли эвакуировать из-за шквального огня со всех сторон. А место пребывания бойцов, которые были с ними рядом, в том числе мой сын, остается неизвестным. Их там было на позиции пять человек”, – поделился отец пропавшего бойца.
Николай Опалатенко рассказал, что по поводу исчезновения сына обратился в Национальную полицию Украины, а также в другие структуры и организации. “Есть ответы от всех чиновников, информация действительно такая есть, что он пропал без вести. А информации от той стороны [российской], которая бы подтверждала, что они находятся в плену, до сих пор нет”, – говорит он.
“Погибшие” возвращаются из российского плена
Координаторка групп семей пленных Медийной инициативы за права человека Елена Белячкова говорит, что количество пропавших без вести из-за войны может быть намного больше, чем по официальным данным.
“Бывают случаи, когда у пропавшего человека родственники находятся на временно оккупированной территории или, к сожалению, они погибли. И по этому пропавшему человеку не подается заявление о поиске. Но стоит заметить, что это заявление, даже если родственники отсутствуют, может подать другое любое лицо. Даже воинские части могут подавать заявление, потому что если военнослужащий является сиротой, они могут это сделать тоже самостоятельно. Или любой, кому известен факт об исчезновении как военного, так и гражданского лица”, – объясняет она.
Если бы Россия подтвердила истинное количество пленных, которых удерживает, число пропавших без вести существенно бы уменьшилось, считает правозащитница. По ее словам, в каждом обмене пленными между Украиной и Россией почти 25% – люди, которые числятся в учете пропавшим без вести.
“Есть случаи, когда из плена возвращались те, кто у нас имел статус погибших. Такая ситуация происходит из-за того, что Россия не подтверждает реальное количество военнопленных, а также гражданских лиц, которых удерживает безосновательно у себя. Соответственно, количество пропавших очень велико. Если бы Россия предоставила правдивую информацию, количество пропавших без вести уменьшилось бы в несколько раз”, – уверена Елена Белячкова.
Важно, чтобы родственники сдавали материалы, по которым можно сделать ДНК-экспертизы тел, которые невозможно опознать, отметила координаторка.
“Если нет ДНК-совпадения по базе, то эти тела хоронят как неопознанные под соответствующим номером. Были такие случаи, когда после этого в базе появлялись ДНК-совпадения. Это было связано с тем, что образцы ДНК родственников этого человека, которого уже похоронили, заносятся и обрабатываются позже. Это также объясняет то, что ДНК, которые сейчас сдают родственники, их много, и эксперты не успевают выделить ДНК-профиль для того, чтобы внести в базу генетических данных. Соответственно, начинается процесс эксгумации тела. Процесс бюрократический и не такой быстрый, что наносит семье дополнительные эмоциональные страдания”, – рассказала она.
Правозащитница говорит, что после войны работа по поиску и идентификации тел будет еще более масштабной и растянется на несколько десятилетий, как это до сих пор происходит на Балканах после югославской войны.
Материал полностью можно прочитать на Украинской службы Радио Свобода.
