Украинский военный эксперт – о новых взрывах в Крыму: “Это могут быть действия диверсионно-разведывательных групп ВСУ”
В Крыму прогремели новые взрывы. В Минобороны России сообщили о возгорании на складе боеприпасов вблизи Джанкоя. Из соседних населенных пунктов эвакуируют население. На место, как пишут российские СМИ, выехал назначенный Россией “глава” Крыма Аксенов. Тем временем российские военные продолжают атаки на Донбассе.
Ситуацию на фронте мы обсудили с украинским военным экспертом Михаилом Жироховым.
— Минобороны России подтверждает, что случился некий пожар на складе боеприпасов. Украинская сторона это еще никак не комментировала. Какие у вас версии?
— Прежде всего стоит сказать, что было два взрыва – на электроподстанции и на полевом складе боеприпасов, который находился в обвалованной стенке. Это для временного хранения [боеприпасов] для группировки, которая действует на херсонском направлении. Вполне очевидно, что эти два события связаны. Скорее всего, официальной информации от Министерства обороны Украины не будет. Однако очевидна и другая вещь: скорее всего, это действия диверсионно-разведывательных групп Вооруженных сил Украины.
— Рефат Чубаров говорит, что взрывы случились в результате некоего прилета. Судить об этом пока нельзя?
— Если и был прилет, то скоро появятся фото и видео, потому что пространство достаточно информационно насыщенное. И все эти взрывы, и то, что было до и после, очень много попадает к случайным свидетелям.
— Как вы можете объяснить такую быструю реакцию Минобороны России? Например, когда был крейсер “Москва” или когда были взрывы на аэродроме в Новофедоровке, все-таки какое-то время проходило до официальных комментариев. А тут буквально через десятки минут они уже объявляют, что там начался пожар и детонируют боеприпасы.
— Пресс-служба Министерства обороны Российской Федерации, очевидно, тоже учится. У них формируются вертикальные связи и версия, которая выдвигается официально, формируется очень и очень быстро – быстрее, чем было с той же “Москвой”. Однако тоже можно говорить о том, что все сложнее им комментировать события, которые происходят в оккупированном Крыму.
— Почему?
— Потому что возникает много вопросов внутри российского общества, где все эти восемь лет была накачка: “Крым наш” и “Крым – непотопляемый авианосец и крепость, в которой россияне могут жить спокойно”.
— Вы сказали, что вы склоняетесь к версии о том, что это действия диверсантов. А как тогда объяснить, что эти два события – взрыв и пожар – происходят практически одновременно?
— Именно потому, что это действия групп дальней разведки. И это специально было сделано для того, чтобы синхронизировать ущерб и нанести максимально возможный ущерб противнику.
— Если говорить про Крым, можно ли судить о том, как много там российские военные накапливают боеприпасов? И о каком количестве объектов известно сейчас, например, украинским диверсантам?
— Прежде всего сказать, что после ударов HIMARS в ближнем тылу по крупным складам с боеприпасами россияне изменили тактику. И теперь эти склады были дальше от линии фронта. Тот же Джанкой – это 200 километров от линии фронта. И до последнего времени российским командованием считалось, что этого достаточно для того, чтобы обезопасить эти склады. И теперь им придется в очередной раз менять тактику и переносить склады дальше. Для понимания: это склады, которые разгружаются прямо с железнодорожных вагонов. И там они находятся на площадке временного складирования, и оттуда их забирали автомобильным транспортом либо перегружали на железную дорогу в направлении оккупированного Херсона, Бердянска – там, где есть необходимость в использовании этих боеприпасов. Поэтому это не склады – это просто открытая площадка, на которой складировались боеприпасы.
— Прежде всего сказать, что после ударов HIMARS в ближнем тылу по крупным складам с боеприпасами россияне изменили тактику. И теперь эти склады были дальше от линии фронта. Тот же Джанкой – это 200 километров от линии фронта. И до последнего времени российским командованием считалось, что этого достаточно для того, чтобы обезопасить эти склады. И теперь им придется в очередной раз менять тактику и переносить склады дальше. Для понимания: это склады, которые разгружаются прямо с железнодорожных вагонов. И там они находятся на площадке временного складирования, и оттуда их забирали автомобильным транспортом либо перегружали на железную дорогу в направлении оккупированного Херсона, Бердянска – там, где есть необходимость в использовании этих боеприпасов. Поэтому это не склады – это просто открытая площадка, на которой складировались боеприпасы.
— Как много таких площадок они там развернули?
— Это временные площадки, они могут разворачиваться буквально за считаные часы, дни. И их количество ограничивается только количеством железнодорожных станций, куда можно подавать боеприпасы и составы с боеприпасами.
— Можно ли предположить, что еще будут такие странные взрывы?
— Скорее всего, потому что Крым практически насыщен военной инфраструктурой. И необязательно это могут быть склады – это могут быть места базирования Черноморского флота, казармы. Есть еще как минимум один аэродром морской авиации, есть позиции зенитно-ракетных комплексов. То есть в Крыму буквально на каждом квадратном километре находится объект военной инфраструктуры.
— А можно ли вообще судить по тому, что мы знаем об уничтожениях российских складов с боеприпасами, сейчас это серьезно влияет на наступательные способности России?
— Это влияет, но не кардинально. Буквально на два-три дня Вооруженным силам Украины удается приостановить артиллерийский вал. Буквально два-три дня необходимо россиянам, чтобы перестроить логистику. В кардинальном плане пока такие удары эффективны в меньшей степени, чем хотелось бы.
— Российские военные и боевики публикуют кадры из поселка Пески. По вашей информации, действительно ли его заняли? И почему это важно?
— Прежде всего, поселок Пески достаточно важный был в плане обороны последние восемь лет, пока линия фронта была стабильная. Сейчас его важность только в том, чтобы придержать наступление, потому что дальше идет Карловка, дамбы и вторая линия обороны достаточно серьезная. Если с Песками россияне потратили несколько недель, то там практически водная преграда, которая будет их останавливать.
По поводу потери Песков и возможности полуокружения Авдеевки – я бы так не говорил. Потому что за Песками еще осталась вторая линия оборонительной позиции, где прикрывается достаточно сильно правый фланг авдеевской группировки. Поэтому мы на следующей неделе снова увидим прогрызание с помощью артиллерии, с помощью авиации. Однако с каждой неделей такие удары все менее и менее эффективны.
— А почему?
— Потому что не хватает пехоты. Для того чтобы наступление было эффективным, необходимо сразу после артиллерийского удара переходить в наступление. Сейчас российские кадровые части практически полностью выведены с территории Донецкой области и концентрируются в Харьковской и Запорожской областях. И наступление ведется только силами так называемой народной милиции “ДНР”. А их боевая эффективность и их наступательный порыв гораздо ниже, чем у кадровых военных.
— Вы сказали, что российские военные концентрируются в Харьковской и Запорожской областях. Это значит, что они не собираются захватывать своими силами Донецкую область, а собираются идти в наступление на других направлениях?
— Абсолютно точно, что в конце августа – в начале сентября должны быть контрнаступательные действия, которые завершат летнюю кампанию. И где именно будет наступление – на сегодня совершенно не понятно. Одно из возможных направлений для удара российских войск – это, конечно, запорожское направление, район Гуляйполя – там, где россияне сейчас максимально концентрируют силы. Я, конечно, понимаю, что и Генеральный штаб Вооруженных сил Украины эту концентрацию видит, и вполне вероятно, что существует и план A, и план B.
— Вы имели в виду контрнаступательные операции ВСУ?
— Я имел в виду, что россияне будут делать удар в ответ на контрнаступательную операцию. Активные действия со стороны ВСУ тоже предполагаются в ближайшие недели.
