Общность и различия карабахской и украинской войн
24 августа исполнится полгода российско-украинской войны. Она не окончилась быстро, как того ожидали многие и вызывает размышления о том, чем она схожа и различна с карабахской войной? Можно ли вообще сравнивать ситуацию в Карабахе с ситуацией вокруг Крыма, Донбасса или Луганска? Случайно ли, что очередное обострение Карабахского конфликта произошла в марте 2022 года, почти сразу после вторжения РФ в Украину?
Президент Армении Ваагн Хачатурян заявляет, что видит “взаимосвязь между Украиной и Карабахом”. А редактор отдела Кавказа издания “Eurasianet” Джошуа Кучера утверждает, что “Россия сейчас отвлеклась на Украину, поэтому Азербайджан может осмелиться действовать более агрессивно перед лицом миротворцев”. Хотя и не думает, что Баку зайдёт слишком далеко. Да и известный британский специалист по Кавказу Томас де Ваал считает, что российское вторжение в Украину, создав мировой кризис, повысило вероятность эскалации боевых действий на Южном Кавказе и сомневается, что, увязнув в боевых действиях в Украине, Россия способна урегулировать конфликт мажду Азербайджаном и Арменией.
Всё это, в какой то мере, объясняет причину всплеска эскалации в Карабахе, как и то, почему Евросоюз, проявивший инертность во время войны 2020 года в Карабахе, стремится заменить Россию в качестве посредника между Азербайджаном и Арменией, достичь подписания мирного договора между ними. Особенно в условиях, когда противостояние Европы с Россией в украинской войне исключает какое-либо сотрудничество евроструктур с Москвой на Кавказе. В связи с Украиной европейские политики время от времени также поднимают вопрос о проведении переговоров, но основывают их на необходимости территориальных уступок со стороны Украины, на что Киев категорически не согласен. И в Азербайджане, и в Украине господствует мнение, что отторгнутые у них территории должны быть им возвращены, после чего можно начинать переговоры. Ни одно государство не признало независимости Карабах. Его признали только, так же никем не признанные, Абхазия, Южная Осетия и Приднестровье. Весь остальной мир считает Нагорный Карабах территорией Азербайджана. Отторгнутые Россией территории Крыма, Донецка и Луганска также никем не признаются и считаются территорией Украины.
Этим сходство конфликтов не исчерпывается. Бросается в глаза периодичность обострений. После боёв в середине 2014 и начале 2015 годов, на востоке Украины постоянно проходили локальные стычки разной степени интенсивности. Схожая закономерность наблюдается и в Карабахе, где каждый год имеют место несколько обострений от низкой степени интенсивности до апрельской 2016 года войны.
На политическом уровне Украина и Азербайджан традиционно поддерживают принцип территориальной целостности друг друга. Это объясняется тем, что они видят аналогию между Карабахом и отторгнутыми украинскими территориями. Тем более, что обе страны — члены ГУАМ (Грузия, Украина, Азербайджан, Молдова) – государств, у которых Россия отторгла часть их территорий. Определённое влияние на позицию Украины оказывают и украино-армянские отношения, омрачённые отказом Киева признать геноцид армян. Украинский МИД связывает это с тем, что “Армения, которая традиционно находится в фарватере внешней политики РФ, последовательно голосует против жизненно важных для Украины решений и резолюций”. К тому же признание Карабаха значительно осложнило бы отношения Киева с Анкарой.
Широко распространено мнение, что одним из различий противостояния в Украине и Карабахе является наличие в Карабахском конфликте религиозной составляющей. Азербайджанцы – мусульмане, а армяне – христиане нехалкидонской церкви. Это порождает споры о принадлежности христианских храмов на отвоёванных азербайджанцами территориях. А в украинской войне друг другу противостоят две православные нации и следовательно, во втором случае, религиозный аспект отсутствует. Но это не совсем так. Многолетнее противостояние Украины и России сопровождалось серьёзной напряжённостью именно в религиозной сфере. После распада СССР в Украине функционировали две церкви — Украинская православная церковь Московского патриархата и Украинская православная церковь Киевского патриархата, вызывавшая раздражение Московской патриархии. Оно переросло в открытое противостояние, когда в 2018 году Константинопольская патриархия приняла решение даровать автокефалию православным Украины, что привело к образованию Православной церкви Украины. Московская патриархия, считающая территорию бывшей УССР частью своей канонической территории, не признала этот шаг, а в Кремле увидели в этом ослабление своего влияния на жителей Украины. Аналогично, в Баку опасаются, что армянские церкви в Карабахе могут стать источником сепаратизма. В обоих случаях ощущается религиозный фактор и, как это бывает в подавляющем большинстве случаев, он является фоном, за которым скрываются политические и территориальные интересы конфликтующих сторон.
Ещё одним, общим для украинской и карабахской войн фактором является то, что в них впервые, в условиях полномасштабной войны, были применены беспилотные летательные аппараты. Как говорят, Азербайджан, вложил большие деньги в современное российское, турецкое и израильское вооружение, включая турецкие дроны. Спору нет, они хорошо зарекомендовали себя в Карабахе и фактически обеспечили азербайджанской армии господство в воздухе. Но их характеризуют сравнительно небольшие заряды (до 150 кг), малая дальность (150 км) и высота полета (8200 м). К тому же, у армянской стороны фактически не было авиации и площадь военных действий в Карабахе несравнима с украинской. Кроме того, в отличии от российской армии в Украине, карабахская армия не только не располагала системами радиоэлектронной борьбы-радиоэлектронного подавления, но и вообще полноценной противовоздушной обороной. Без сомнения, дроны прекрасно выполняют задачи, ради которых созданы, но принести перелом в украинской войне, как это было в Карабахе, они не могут. Как и не могут заменить штурмовую, а тем более, стратегическую авиацию. Этим различием украинская и карабахская войны не ограничиваются.
Россия, хоть и поддерживает Армению, но не является непосредственной участницей Карабахского конфликта. Однако именно Москва получает из него наибольшую выгоду, поскольку является безальтернативным партнёром Еревана и одновременно даёт понять Баку, что именно от неё зависит возвращение ему оставшейся части территорий. При этом Россия подпитывает гонку вооружений на Кавказе, продавая оружие и Армении, и Азербайджану. Поэтому Кремль стремится поддерживать конфликт в тлеющем состоянии и не заинтересован в его решении ни на условиях Еревана, ни на условиях Баку. Отличие от украинской войны в том, что Россия в ней – непосредственный и несущий потери участник, а в Карабахе она — только союзник Армении и поставщик оружия обеим сторонам.
Кроме того, Россия и Армения входят в ОДКБ. В Ереване не исключают, в случае необходимости, возможность обращения в организацию за помощью против Азербайджана, что, между прочим, станет проверкой жизнеспособности ОДКБ. И не факт, что организация её выдержит. Особенно если учесть саммит ОДКБ в Москве 16 мая 2022 года, который журналисты окрестили “саммитом претензий”. Президенты Беларуси и России в своих выступлениях сделали упор на окончании существования однополярного мира, глобальных проблемах и угрозе со стороны НАТО, а президент Путин, очевидно в связи с войной в Украине, заговорил об усилении национализма, попытках фальсификации истории и призвал не только “уделять внимание военной безопасности стран ОДКБ, но и защищать память о Победе в Великой Отечественной войне”. Выступления остальных лидеров стран ОДКБ носили менее глобальную тональность. Они избегали темы Украины, говорили о региональных проблемах и вопросах эффективности самой организации. А премьер Армении Никол Пашинян упрекнул коллег в бездействии во время войны в Карабахе, заявив, что “организация не реагировала так, как ожидала Республика Армения”.
Если в Карабахском конфликте Россия десятилетиями открыто поддерживала своего союзника по ОДКБ – Армению, то какова вероятность, что Москва запросит у Еревана военную поддержку против Украины в рамках договора ОДКБ? В этом контексте вспоминаются слова президента Армении Хачатуряна, что “В конце концов, Армения остаётся независимым государством. Просьбы о помощи могут поступать — но мы сами принимаем решение, действовать в соответствии с ними или нет”. Он выразил сомнение, что “Армения получит какую-либо просьбу об участии в военных операциях в других странах, да она и не должна получать таких просьб”. Можно сделать вывод, что России нечего рассчитывать на помощь своих союзников по ОДКБ. Да и Киеву, получающему от западных союзников достаточно большое количество вооружений, тем не менее не приходится надеяться на их помощь в живой силе. В отличии от них Азербайджану, который не входит ни в какой военный блок, обеспечена поддержка Турции.
Ещё одним различием является то, что во время Карабахской войны речи не было ни о каких экономических санкциях. Между тем, сегодня на Россию наложены беспрецедентные в мировой истории санкции. Следовательно, в отличии от карабахской, в украинской войне прослеживаются ещё и элементы экономической борьбы. К тому же, и Россия, и Украина, и Азербайджан, и Армения втянуты в гонку вооружений, на которую тратятся, хоть и не сравнимые, но по масштабам стран большие суммы и эти расходы не делают население всех этих стран богаче.
Бытует мнение, что история каждого конфликта уникальна. И, в принципе, это так, поскольку на каждый конфликт накладываются местные ментальные, географические, исторические, экономические, этнические факторы. Но, во всех случаях, тот, кто победит в военном плане, окажется в приоритетной позиции и будет диктовать условия на переговорах. Можно предположить, что, если сложится благоприятная ситуация для решения конфликтов переговорным путём, конфликтующие стороны смогут использовать опыт накопленный другими. Однако остаётся открытым вопрос – готово ли общество и России, и Украины, и Азербайджана, и Армении к началу переговорного процесса.
Основной и общий для всех конфликтов вывод говорит, что политика “замороженных конфликтов” себя не оправдывает. Её целью было вынудить бывшие республики СССР остаться в сфере влияния России. Но она не только не сохранила хоть какую-то общность между ними, но наоборот привела к обратному результату. Пример возвращения Карабаха военным путём даёт основание украинцам переносить эту кальку на территории Донецка, Луганска или Крыма. Тем более, как показывает практика, “разморозить” конфликт не так уж и трудно.
