Прецедент для будущих судов. Правозащитник – о пожизненном сроке Вадиму Шишимарину за военные преступления в Украине
Соломенский райсуд Киева приговорил 21-летнего российского военного Вадима Шишимарина к пожизненному лишению свободы по делу об убийстве 62-летнего мирного жителя Сумской области Александра Шелипова. Суд отклонил показания обвиняемого и адвоката о том, что российский военный не собирался убивать Шелипова.
Шишимарин – командир отделения 4-й танковой Кантемировской дивизии Московской области. Это первый судебный процесс такого рода с начала вторжения России в Украину 24 февраля 2022 года.
Об этом мы поговорили с правозащитником Александром Павличенко.
— Как вы можете прокомментировать этот приговор? Вы согласны с квалификацией действий Шишимарина как нарушение обычаев войны?
— Во-первых, не совсем благородное дело – комментировать решение суда. Оно уже принято. И мы можем его либо обжаловать, что может быть сделано в апелляционной кассационной инстанции, или мы должны с ним соглашаться.
Что касается важности этого решения. Да, это, по сути, первый прецедент, который будет формировать судебную практику, на который будут ориентироваться в следующих решениях – на такой вот прецедент. С точки зрения квалификации – я здесь не совсем согласен, что здесь чистая 438-я статья, часть 2, – то, по чему обвинен Шишимарин и осужден на пожизненное лишение свободы. То, что здесь есть умышленное убийство, – это однозначно. Мы знаем, что было четыре выстрела из автомата и одна из пуль попала в голову и убила. Выстрелы производились с целью убить. Если бы он хотел остановить этого прохожего, чтобы он якобы не сообщил о передвижении этой группы российских военных, он мог бы сделать предупреждающий выстрел.
Да, на самом деле это подпадает под категорию военных преступлений в том случае, если бы было четко установлено, что было умышленное убийство обычного гражданского лица. Скажем, остановились в селе, взяли заложника, расстреляли. Вне всяких сомнений это была бы чистая 438-я статья, 2-я часть. Здесь есть этот маленький нюанс – подозрение в том, что этот житель села, который передвигался на велосипеде, поднял телефон и сообщал о передвижении этой военной группы. И мы знаем, что через несколько десятков минут эта группа была расстреляна из засады благодаря тому, что сообщили об их передвижении. И трое охотников – просто феноменальные храбрецы, которые из гладкоствольного оружия открыли огонь по автоматчикам и заставили их обратиться в бегство, причем тяжело ранив одного, фактически убив, и [в результате] задержали эту группу. Опасаясь такого финала, они могли подозревать, что такой житель мог просто передавать информацию об их передвижении. Но для того, чтобы прекратить этот процесс, были другие способы: можно было отобрать телефон, можно было выстрелить в другие части тела, не убивая, не нанося ущерб жизни этому человеку.
Поэтому в любом случае это было умышленное убийство – это однозначно. Квалификация по 438-й статье здесь может быть оспорена. Но, опять-таки, это будут дальнейшие юридические процедуры.
— Где она может быть оспорена?
— Это будет оспорено в апелляционной инстанции, это может быть оспорено в кассационной инстанции точно так же по процедуре, потому что это вопрос еще и процедурных решений избрания именно такой квалификации прокуратурой и судьей для того, чтобы вынести приговор. Но, повторюсь, и по 115-й статье, и по 438-й статье, части 2, практически одинаковое предусматривается наказание. И там и там может быть пожизненное лишение свободы. Поэтому сама квалификация может быть параллельной. И говорить о том, что здесь не было умысла на убийство, – это тоже не совсем корректная позиция. Ну адвокат занял такую позицию, защита старается выходить из этой диспозиции. Но однозначно это не будет принято судом.
— Допускаете ли вы обмен Шишимарина и других российских военных, по которым украинские суды будут выносить приговоры? Насколько мы понимаем, по украинскому законодательству, если приговор пожизненный, то обменивать человека нельзя.
— Нет такой нормы. Не могу вам сказать, что есть какой-то запрет. Во-первых, слова “обмен” как такового нет. Была процедура взаимного освобождения осужденных, которые были с разных сторон. Захватывала и Российская Федерация в оккупированном Крыму, на территории оккупированных Донецкой и Луганской областей. И точно так же боевиков, коллаборантов, непосредственно участников военных формирований Российской Федерации захватывали в плен и судили по уголовному законодательству на украинской территории под украинской юрисдикцией. И потом осуществлялись так называемые взаимные освобождения. Последнее было в 2019 году.
Процедура взаимного освобождения предполагала юридическую очистку. Что это значит? Все материалы подавались на Комиссию по вопросам помилования при президенте Украины – это по украинской стороне. Я как раз член этой комиссии, эти материалы проходили и через меня. И комиссия на своем заседании принимает решение о том, что эти ходатайства рекомендуются к удовлетворению президентом. Президент принимает решение, и фактически приговор аннулируется. Эти лица признаются невиновными. Они передаются на территорию Российской Федерации уже юридически очищенными. То есть приговор снимается. И вопрос о том – какой приговор? Там были и такие, которые были осуждены на пожизненное лишение свободы тоже. Поэтому срок приговора здесь не играет роли. Если принимается решение о том, что это лицо будет находиться в тех, кто будет идти на взаимное освобождение, то тогда срок не будет решающим фактором для того, чтобы принимать или не принимать решения о помиловании и о передаче этого лица на территорию Российской Федерации.
