“Неприятно прийти в храм под дулами автоматов”. Жительница Мелитополя — о Пасхе под оккупацией и шантаже российских военных
Украинский Мелитополь уже больше месяца находится под оккупацией России: он был одним из первых городов, захваченных на юге Украины. Жительница Мелитополя Татьяна Кумок и ее отец Михаил : Михаил был одним из руководителей МВ-холдинга, который выпускал городскую газету “Мелитопольские ведомости” и владел городской типографией, а Татьяна – одна из городских активисток, которые выступают против российской оккупации.
Татьяна Кумок рассказала Настоящему Времени о том, как оккупированный город отмечал Пасху “под дулами автоматов”, и о том, как украинских чиновников и активистов склоняют к сотрудничеству с Россией, угрожая их родным и близким: “Чтобы вы понимали, склоняют очень грубо. Забирают членов семей и говорят: “Ты же любишь свою дочь, правда? Давай работать с нами”, – рассказывает она.
— Как изменилась жизнь в Мелитополе за эти два месяца?
— Как грустно шутят жители нашего города: “Пришли и освободили нас от нашей хорошей жизни”. Это вкратце.
А так жизнь города парализована: не работают школы, не работают магазины, работают только продовольственные рынки и аптеки. Оккупанты пытаются открыть ледовую арену или бассейн, но, сами понимаете, родители не спешат приводить своих детей и оставлять их одних в такой ситуации, когда в городе большое количество российских военных. Никто не хочет видеть людей с автоматами рядом со своими детьми.
— То есть, если выйти на улицы Мелитополя, сразу их можно увидеть? Техника тоже стоит?
— Поскольку я в оккупированном городе, я не буду говорить, где и как стоит техника. А по поводу военных – день на день не приходится.
Например, сегодня очень многие люди рассказывали, что когда они хотели прийти в церковь и освятить паски (куличи), то было очень много солдат, которые окружали церковь, и это было достаточно неприятно. Все говорили: “Впервые в жизни мы пришли в церковь под дулами автоматов”.
Никто никому не мешал, но солдаты стояли. Ты приходишь в церковь и понимаешь, что она оцеплена военными, причем в большом количестве. И так было вокруг всех церквей города.
— Они заходили внутрь?
— Я спрашивала, внутрь они не заходили. Но у нас основной храм – от Московского патриархата. И все люди, которых я спрашивала, не пошли туда, а пошли в маленькие церкви в других районах города. Но военные были везде. Они раздавали тюльпаны и куличи недолго на камеру. Военные раздавали тюльпаны, а какие-то люди без опознавательных знаков раздавали куличи.
Но было гораздо меньше прихожан, чем обычно. И самое главное – все очень угнетены. Потому что прийти в храм под дулами автоматов, как бы там ни было, – это достаточно неприятно. Никого не задерживали, никому не препятствовали, ни к кому не подходили. Но ты понимаешь, что ты под прицелом.
— Церкви оцеплены, стоят люди с автоматами, но тем не менее это все равно не мешало людям пойти в церкви. Я так понимаю, что все равно праздник Пасхи в вашем городе массово отмечали?
— Церкви оцеплены, стоят люди с автоматами, но тем не менее это все равно не мешало людям пойти в церкви. Я так понимаю, что все равно праздник Пасхи в вашем городе массово отмечали?
— Это было достаточно массово, потому что все-таки мы второй месяц под дулами автоматов. Но ты привыкаешь к тому, что везде военные.
— По поводу власти в городе. , переехал в Запорожье, старается оттуда выполнять свои функции, направлять в город гуманитарные грузы. А вообще какие-то украинские чиновники остались на месте? Административные здания вообще стоят пустые или есть люди, которые ходят туда на работу и что-то делают в городе?
— Я буквально недавно прочитала книгу “Атлант расправил плечи” о том, когда все предприниматели мира, которые могли что-то решать, просто отошли в сторону и дали возможность бюрократии не мешать разрушить мир. Вот мое личное ощущение от того, что происходит в Мелитополе, – это то, что на сегодня не осталось никого из людей, которые в свое время управляли городом.
Те люди, которые якобы исполняют сегодня в Мелитополе обязанности власти, – это жалкие марионетки. Их даже русские презирают. Это просто отбросы. И город сегодня не управляется, не контролируется.
Я могу сказать спасибо врачам и коммунальщикам, которые делают тот минимум работ, который должен делаться. На самом деле все люди, которые что-то могут, просто отошли в сторону. Я, допустим, работаю в фонде, где работают безумно крутые люди. И мы занимаемся тем, что кормим бабушек. Мы не хотим иметь ничего общего с сегодняшней властью, но в то же время понимаем, что мы – единственные, кто остался в городе. И мы понимаем, почему в городе нет людей, которые принадлежат к украинской власти, и что сегодня спасение утопающих – дело рук самих утопающих.
Но это не значит, что мы будем кому-то в чем-то помогать, как они любят говорить, сделать наш город “родиной моей Новороссией”. Сегодня поменялась риторика, и россияне уже говорят, что это исконные российские земли. И что они тут будут все восстанавливать, что было “убито украинскими нацистами”. Но я скажу: дай боже вам не потерять того, что здесь было сделано “украинскими нацистами”.
— Я так понимаю, если раньше в Мелитополе выходили люди на митинги, то сейчас это не просто небезопасно – этих активистов с украинской позицией отлавливают. Поэтому, насколько я понимаю, мы и не видим в Мелитополе каких-то массовых протестов?
— На сегодня массовых протестов нет. Во-первых, это бессмысленно, потому что мы заявили о своей позиции, что Мелитополь – это Украина. Мы здесь очень ждем ВСУ, и возвращения нашей государственности, и отхода российских войск. Поэтому совершенно бесполезно бегать махать перед ними флагами – у них приказ. Поэтому протестное движение на сегодня несколько остановлено. Во-вторых, из города выехали все те, кто активно выступал за украинскую позицию, как вы сказали, выехали все те люди, которые имели отношение к украинской власти, чтобы их не склонили к сотрудничеству с оккупантами.
А чтобы вы понимали, склоняют очень грубо. Забирают членов семей и говорят: “Ты же любишь свою дочь, правда? Давай работать с нами”. Поэтому все те люди, которые как-то относились к украинской власти, выехали. Плюс выехали люди, у которых были деньги, потому что к ним приходят тоже. Коллаборантам же нужно давать какие-то деньги, и они сами знают, где их брать.
На сегодня достаточно небольшое количество людей остались в городе. Это в основном пенсионеры и люди, которые не могут уехать, и люди вроде нас, которые понимают, что надо остаться и помогать тем, кому мы сегодня можем помочь. Плюс есть те люди, которые говорят: “Мы хотим тут дождаться ВСУ и помочь нашим”. Но, понятно, они не пишут об этом посты в фейсбуке.
