«Они не могут сами себя спасти. А мы могли и знали, что делать»

Материал hromdaske

Самые душераздирающие фото из освобожденных от оккупантов городов — это фотографии брошенных животных. Домашних, беззащитных, неприспособленных к жизни под открытым небом, покинутых. Кто-то из четверолапых потерял свой дом, но их главная потеря — отсутствие ухода и любви.

Истории, которые вы прочитаете ниже — о человечности во время войны, любви к животным и понимании цены каждой жизни, пусть даже маленькой, хвостатой и усатой.

Ксения Лопатюк. Вывезла из Киева своих кошек, собаку, белок и морских свинок под обстрелами 

Мы с мужем до последнего оставались в столице. Живем в Святошинском районе — недалеко от въезда в город со стороны Ирпеня и Бучи. Так что с самого начала войны у нас было громко. Я с детства люблю животных и постоянно связана с ними: до войны я работала реабилитологом четверолапых.

В то время с нами был мой котик-инвалид, страдающий идиопатическим циститом, еще двое наших кошек, и четвертый — его хозяйка оставила во время эвакуации, а я забрала себе. Он старик, ему уже 17 лет. Кроме того — собака, морские свинки и семь белок.

А потом ночью с 14 на 15 марта в наш дом прилетел снаряд. Сначала мы ничего не поняли. Я на автомате начала сразу же кричать: «Коридор, коридор!» Муж побежал в коридор с матрасом, а я собирала по нашей однокомнатной квартире кошек. Они испугались громких звуков и попрятались. Потом в дверь позвонили соседи и начали кричать, что горит дом, и чтобы мы срочно выбегали.

Один из моих котов очень боится улицы. Я выхожу — а там паника: жильцы дома, пожарные, военные кричат, и у меня начинают вырываться кот и собака. Я понимаю: если я сейчас отпущу кота, я его больше никогда не увижу. Отпускаю собаку — а она несется домой: ей всего 9 месяцев, она очень пугливая, мы когда-то подобрали ее с улицы. Военные кричат: «Отойдите, сейчас будет взрыв!» А я кричу: «Нет, спасите собаку!» К счастью, в этот момент прибежал муж, который ее очень любит. Начал звать — и чудо: она подошла к нему.

Мы забросили всех в машину, ждали, пока погасят пожар и позволят зайти в дом, чтобы собрать вещи. До этого мы ничего собрать не успели: просто схватили животных и побежали. В 4 утра прилетел снаряд, в 7 тушили пожар, а в 11 собирали вещи: собственно, по две футболки у меня и у мужа и сменные спортивные штаны. Все остальное — это корма, клетки, туалеты и лекарства для животных.

А еще, как только в нас попали, осколком пробило трубу над нами. Все в квартире было залито, поэтому в это время мы вычерпывали воду. Пока собирались, вокруг ужасно бомбили, без конца: бах-бах! Трудно было даже думать.

Мы отправились к родителям мужа в село в Житомирской области. В день обстрелов мы легли очень поздно, около трех. Уже в четыре прилетело — неудивительно, что дорога была очень тяжелой, мы дважды попали в аварию. Но за время дороги ни одно из животных не издало ни звука, хотя у меня все психованные. Кот-инвалид особенно: он много кричит, требует внимания. Второй кот Бублик вопит постоянно, и Кузя тоже. Но всю дорогу и животные, и мы с мужем молчали.

Вообще в первые дни войны мои животные сидели на транквилизаторах. Особенно я мучилась с котом-инвалидом. Со временем они как-то более-менее воспринимали уже эти звуки. Но после того, как прилетело в наш дом, все ухудшилось в геометрической прогрессии. Собака до сих пор подскакивает, как только рядом что-то гремит, или кто-то чихнет — от любого неожиданного звука.

На вторую неделю после отъезда я уже очень сильно захотела домой. Мне не важно, как там сейчас: я буду все вычищать, вымывать, лишь бы быть дома. Но большая проблема в том, что я не могу обеспечить животным надлежащий уход. Не могу даже на УЗИ отвести кота, потому что мы живем в селе, рядом в поселке нет ветеринара, а в Житомире всего два УЗИ на весь город, которые не работают нормально.

Ирина Чернилевская и команда. В первые дни войны эвакуировали за границу приют французских бульдогов из Днепра

Наша группа спасения французских бульдогов «Лаки френч» существует уже более 2,5 лет: за это время нам удалось спасти около полутысячи франсов. На момент, когда началась война, я заботилась о восьми собаках: они прошли медицинское обследование, были в стабильном состоянии. Среди них есть и тяжелые по состоянию здоровья. У Лели и Мишельки — проблемы с позвоночником. А у Бусинки, когда мы получили ее из Херсона, было шесть онкологических опухолей, она перенесла несколько операций.

Помогала с эвакуацией вся наша команда из 17 админов. У меня была большая машина, и когда мы уже решили вывозить собак, я обустроила ее, поставила клетки, погрузила туда медикаменты, еду, которую можно было бы взять. Поскольку тогда я должна была вывозить еще и свою семью, моих родителей и детей, то одну машину, где был отец с сердечным приступом, я вела сама, а вторую доверила, к сожалению, человеку, который был в стрессе. И когда мы проехали 170 км, под Александрией произошла авария.

Животные и люди не пострадали. Но машина была в таком состоянии, что мы не могли ехать дальше. К нам подъехали люди и за деньги перегрузили всех собак в микроавтобус. Мы переночевали в Александрии, потом доехали до Львова. На путь от Днепра до Львова у нас ушло четыре дня. На тот момент у нас были связи с европейскими волонтерами, в частности, убежищем Pegasus в Германии. Некоторое время мы были во Львове. Нам очень помогали львовяне: почти всех собачек разобрали по домам, потому что собаки были в стрессе, и им нужно было отдохнуть.

Мы пошли к пограничной полосе на украинскую территорию. Туда приехали волонтеры, забрали в машину всех наших малышей. Мы передали документы, еду, лекарства и после этого они уже уехали на территорию Венгрии. Там, в Будапеште, часть собак забрали итальянцы, предварительно прошедшие у нас собеседование. Приехала женщина из Португалии, она преодолела более 2,5 тысяч километров, забрала у нас английского и французского бульдогов.

Собаки, которых забрали, уже все пришли в себя. Наши кураторы на связи со всеми новыми хозяевами наших малышей. 

Сейчас я с семьей в Ивано-Франковске и пока не могу вернуться в Днепр. Чтобы продолжать работу убежища, нужно иметь финансовую поддержку. А у нас нет права просить у людей деньги, ведь все сейчас помогают армии. Все собаки, которые находятся и новые, которые приходят в группу, находятся на передержке у наших участников. Это добрые люди, согласившиеся принять в семью собак временно.

Елена Колчина. Спасала грызунов, эвакуированных из Ирпеня и с Куреневского рынка

О ситуации с животными на Куреневском рынке я узнала из Facebook. Я увидела сообщение, вероятно, одного из продавцов. Он писал: появился доступ к рынку, продавцы уехали почти все, и животных выпускают прямо на землю, на улицу. Но ведь это декоративные животные — ясно, что они погибнут. Сказали, что можно забрать некоторых — и я побежала.

Было уже почти шесть вечера. Там были еще несколько человек, тоже увидевших это объявление. Какие-то животные были в клетках, какие-то на земле. На месте была охрана, была тероборона — все под наблюдением. Эмигрировавший продавец дал разрешение открыть свой контейнер — из него и забирали животных. Несколько оставшихся продавцов просто приходили и кормили своих животных. А несколько контейнеров так и остались закрытыми, потому что не было связи с продавцами или их согласия. И, конечно, животные там погибли.

Грызуны, а именно это был именно их отдел, провели в контейнерах почти две недели — с начала войны до 7 марта, когда мы их пришли забирать. Мы не застали уже всех трупов, потому что их на тот момент уже начали разгребать, складывать. Было очень много погибших животных.

Не вспомню точное количество животных, которых забрала тогда — наверное, штук 20. Многих быстро пристроили, потому что люди видели это все и хотели помочь, а нескольких оставила себе. Одна хомячиха была сильно покусанная — я оставила ее у себя. Теперь у нее уже все хорошо, только она осталась без глаза.Спасенная хомячиха без глаза
Фото:предоставлено hromadske 

Клетки, конечно, никто не отдавал, ведь клетки — это имущество. Когда я шла забирать хомяков, взяла свои две специальные сумки для кошек — мягкие переноски: кого могла, поместила туда. А еще дали две коробки. Так что домой я возвращалась с двумя сумками и двумя коробками. Потом я начала их сортировать: хомяки отдельно, крысы отдельно. Надо было рассадить отдельно мальчиков, чтобы они не плодились.

Животные были очень напуганы, но довольно быстро адаптировались, стали ручными — это даже удивительно. Ведь даже в нормальное время на рынке животные содержатся в не очень хороших условиях: все сидят десятками в этих клетках. Раньше я тоже держала грызунов, а сейчас у меня уже не осталось никого, но было несколько клеток. Вдобавок сестра одолжила мне несколько клеток, поэтому я всех более-менее разместила.

С Куреневки сейчас у меня остались три хомячка, крыса и одна дегу. А еще было 15 хомяков из Ирпеня — эвакуированных. Это организовала девушка, которая выехала оттуда. Ее соседи просто уехали и бросили клетку в подъезде. У нее свои животные и она, к сожалению, не могла забрать себе еще, потому что уже некуда. Она увидела, что я спасала животных с Куреневки, начала мне писать, могу ли я взять их. Потом она нашла волонтера, который ездил туда помогать людям и попросила, чтобы он эту клетку забрал.

Хозяева — очень «умные» люди, они взяли себе мальчика и девочку — чтобы они там плодились. И в конце концов, они наплодили вдвое больше: там были и чуть постарше хомяки, и совсем маленькие, всего 15 штук. Они приехали ко мне все в одной клетке. Я их тоже перебирала, сортировала и понемногу пристраивала. Вообще хомяки должны жить по одному, потому что, когда они становятся взрослее, начинают драться. Сейчас они у меня сидят по трое, по четверо, пока не дерутся, но увидим, что будет дальше.

Я думала, конечно, что делать со всем хозяйством, если понадобится эвакуация, но надеюсь на лучшее. Пока я в Киеве. У меня в двухкомнатной квартире еще две большие собаки, семь кошек. Одна комната кошачья, в другой — я с собаками, кухня для хомяков. Знаете, это очень отвлекает. Вечером, когда я побежала на рынок за хомяками и в день, когда я их сортировала, я вообще забыла, что у нас война — у меня были хомяки.Ольга Драч с котом
Фото: предоставлено hromadske

Ольга Драч. Вместе с сестрой Евгенией вывезла полсотни кошек из Киева за границу

Фонд «Хочу кота» — это сообщество людей, которые спасают котиков и находят для них новые дома. С первого дня войны с животными живет директор фонда Мария, она о них заботилась и заботится сейчас о новых подопечных. Некоторые коты были на домашних передержках, некоторые у котонянь, некоторых хозяева оставили или вернули в фонд, часть освободили спасатели, которые сейчас помогают запертым животным по всей Украине. На момент эвакуации в фонде было 44 котика, плюс наши собственные три кота и собака.

Решение выезжать пришло быстро, маршрут тоже, а вот машину искали долго. Помогли UAnimals, они все организовали и нашли перевозчиков из Киева во Львов. Вообще решая вопрос с эвакуацией такого большого количества животных, первое, что мы слышали — «это невозможно». Но находились люди, которые говорили «да» и это «да» было огромным лучом света в сплошной тьме, мы верили и не оставляли нашу главную цель.Переноски в первой эвакуационной машине
Фото: предоставлено hromadske

Труднее всего было найти машину Киев-Львов. В конце концов, это была поездка с котами в багажном отделении. В машине 48 животных, все коты в переносках. А еще собака, которая боится ездить в машине, и мы с сестрой. Дорога заняла 13 часов, а температура в машине -7 при том, что для кошек минимально допустимы +15, если ниже, они очень мерзнут и могут заболеть от переохлаждения. Животные кричали от холода. За них было очень страшно, я не верила, что мы довезем их живыми. Водитель проехал с нами 1300 км, а до этого еще 1000 без сна, на дороге была гололедица.Животные в первой эвакуационной машине
Фото: предоставлено hromadske

В 6 утра приехали во Львов, и когда вынесли всех кошек в боксах, наступил первый момент счастья — они все были живы! Каждый переезд был трудным испытанием, на каждом этапе нужно было искать новый транспорт на ходу. Распаковать, запаковать в переноски всех. Сестра убирала, мыла. Люди, которые спасали нас, очень помогали, но ответственность за все жизни была нашей.Временная остановка, чтобы дать отдохнуть животным и дождаться другую машину
Фото: предоставлено hromadske

Мы в ответе за тех, кого спасли. Коты — это домашние животные и они не могут жить без людей. Спасенные, те, кто прошел лечение, спасенные за средства благотворителей в мирное время — все они получили в фонде шанс на нормальную жизнь. Мы не таким видели их будущее, но все понимали, что их жизнь — наша ответственность. Они сами не могут себя спасти. А мы могли и знали, что делать. И сделали.Наталья Никоненко
Фото: предоставлено hromadske

Наталья Никоненко. Перевозила с мужем пони из Киева в Хмельницкую область в самодельном прицепе

Когда началась война, мы жили в Киеве. Наше жилье неподалеку от ипподрома: когда около года назад мы решили приютить пони, это было важным фактором. Мы выкупили их из села в Ровенской области, потому что их хозяин видел их предназначение либо в катании детей, либо хотел отправить их на убой. Так двое пони оказались у нас — они жили в конюшне на ипподроме, у них был конюх, постоянный уход. Там их кормили, чистили, а сейчас мы все это делаем сами.

О предварительном плане выезда в случае войны мы много говорили, но ничего не делали раньше времени, как это часто бывает. Наконец-то мы выехали на 10 день войны, потому что все это время мы как раз пытались найти транспорт для лошадей. Все это время они были на ипподроме. Конечно, у них есть выгулы, но транспортировка им раньше никогда не требовалась.

Потом, когда начала складываться эта опасная ситуация, мы начали заниматься сбором контактов людей, владеющих транспортом для перевозки лошадей. Но нам все отказывали: никто не хотел ехать, потому что были такие безумные пробки, что водители стояли и даже не знали, когда они вернутся из предыдущего рейса. А другие просто отказывались, потому что было опасно ехать. Мы просто сидели и первые три дня ждали: может, все успокоится. Когда стало ясно, что ничего не успокаивается, мы стали всех обзванивать, но нам говорили: нет, мы никуда не поедем.Собаки эвакуируются из Киева
Фото: предоставлено hromadske

Дальше мы искали специальную перевозку для животных такого размера. Если вы не ориентируетесь в ценах, это стоит примерно как машина. В конце концов через неделю мы дозвонились в магазин, где продают прицепы — и купили простой прицеп. И мой муж еще два дня его переделывал, чтобы кони не выпали по дороге. И мы отправились.

Дорога из Киева до Хмельницкой области оказалась очень длинной: если обычно она занимает около 4-5 часов, то тут было целых 15. Мы были очень популярны на блокпостах, особенно в селах. Едет ведь большая машина с большим прицепом. Спрашивают: что у вас там? Мы говорим: «У нас там пони». На нас смотрят как на ненормальных, думают, что мы их обманываем. Но потом убеждаются сами.Пони эвакуируются на самодельном прицепе из Киева
Фото: предоставлено hromadske

Лошади ехали стоя, привязанными. Им это тоже далось тяжело, потому что 15 часов без еды и воды — мы не останавливались, дорога длинная, много блокпостов. Сейчас мы работаем над тем, чтобы наш прицеп стал более комфортным, заказываем к нему комплектующие, совершенствуем.

Конечно, лошадям в деревне было страшно, они не понимали, куда мы их привезли. У бабушки здесь простой дом, мы поставили их на ночь в сарай — там им было очень холодно. Но уже наследующий день мы начали обустраивать им помещение — сейчас у них уже очень хороший дом. Кроме того, сделали для пони специальный загон — они там скачут, бегают. И постоянно в центре внимания: деревенские дети постоянно посмотреть на них.