Башкорты и башкирцы. Руслан Габбасов – о пути от империи к федерации

После состоявшегося недавно в Вильнюсе 11-го Форума свободной России один из его участников, башкирский активист Руслан Габбасов, выступавший на заседаниях федералистской секции форума, попросил политического убежища в Литве. Габбасов – историк, один из лидеров общественной организации “Башкорт”, запрещенной в России в прошлом году. Что заставило его уехать, и за что была запрещена его организация?

Руслану Габбасову 42 года. Он – автор необычного проекта возрождения реального федерализма в России, который предусматривает не ликвидацию национальных республик, как предлагают некоторые политики-централизаторы, но ровно обратное – придание всем регионам РФ равноправного республиканского статуса.

В интервью Радио Свобода Руслан Габбасов рассказал об этом проекте, об организации “Башкорт” и причинах ее запрета, о специфике нынешней ситуации в Башкортостане и о том, почему тема договорного федерализма имеет в этой республике глубокие исторические корни.

– Что вовлекло вас в общественную деятельность?

– Я родился в городе Ишимбай, но рос в преимущественно русском по национальному составу селе, поэтому башкирским языком владел очень плохо. Дома со мной родители разговаривали по-башкирски, но отвечал я им на русском. Это, наверное, проблема всех национальных меньшинств в нынешней России. Но потом, уже в сознательном возрасте, я сам подтянул башкирский язык и разговариваю теперь достаточно неплохо. В башкирское национальное движение я пришел благодаря изучению истории нашей республики.

– Какие цели ставила перед собой организация “Башкорт”, которую вы возглавляли? За что власти ее запретили?

– Свою общественную деятельность я начал в Башкирском правозащитном движении “Кук буре” в 2011 году. Эта организация занималась защитой интересов башкирского народа, конституционных прав, федерализма, выступала за проведение честных выборов. В 2014 году часть активистов “Кук буре” основала другую организацию – “Башкорт”. Я отвечал в ней за идеологию и связи с общественностью. “Башкорт” ставил перед собой те же задачи, что и “Кук буре”, только более широко, и это напугало власть. “Кук буре” ориентировался в основном на Уфу и городскую национальную интеллигенцию, а мы стали активно вовлекать башкирскую молодежь из разных районов республики. К 2020 году, когда нас запретили, мы имели 18 филиалов по республике и один филиал в соседней Челябинской области.

Это была мощная структурированная организация. Общая численность активистов насчитывала более тысячи человек, а сочувствующих – десятки тысяч. Официальная группа в социальной сети “ВКонтакте” имела 60 тысяч подписчиков. Мы проводили съезды башкирского народа, митинги и флешмобы, различные культурные, экологические и спортивные мероприятия. И самое главное – мы сохраняли независимость от власти, что по нынешним временам стало нетерпимым. А затем началась борьба за Куштау.

– Да, “Башкорт” и вы лично участвовали в защите шихана Куштау, и эта ситуация вызвала немалый общественный резонанс, причем не только в вашей республике. Чем кончилось дело – удалось ли общественности победить, как в Шиесе, или вопрос еще не решен?

– Как только назначенный в 2018 году глава республики Радий Хабиров объявил, что он собирается отдать шихан Куштау в разработку Башкирской содовой компании, “Башкорт” первым заявил, что мы против и сделаем все возможное, чтобы гору отстоять. С тех пор началось противостояние. Мы проводили различные акции, организовывали пикеты, флешмобы, йыйыны (сходы граждан). Затем объединились с местными жителями, которые живут в населенных пунктах возле Куштау. Защита шихана стала более масштабной. Власти постарались объявить нас “экстремистами” еще до начала разработки Куштау. В начале января 2020 года прокуратура республики подала иск в Верховный суд Башкортостана о признании нас экстремистской организацией, и 20 мая 2020 года суд вынес такое решение. А активная фаза подготовки к разработке шихана началась в начале августа.

Но они просчитались. Во-первых, хоть организация и была запрещена, но люди-то остались. К тому времени уже была сформирована мощная коалиция из местных жителей, общественности, экологов, учёных, лидеров общественного мнения. Защитников Куштау поддерживали все независимые СМИ республики. Поэтому, когда БСК “Сода” начала вырубать деревья на Куштау, они встретили сильный отпор. Защитники организовали постоянный лагерь, активисты “Башкорта” организовали круглосуточную охрану, подвоз всех необходимых вещей, сбор средств, каналы распространения информации. 15 августа гора была захвачена силами БСК, но уже 16-го защитники голыми руками снесли все ограждения и освободили гору. Так Куштау был спасён, и власти отказались от попыток уничтожить этот священный для башкир шихан. Но мы не можем исключать повторения этого произвола.

– В вашей республике сегодня высок уровень политических репрессий – даже по сравнению с другими российскими регионами. Известный общественный деятель Айрат Дильмухаметов посажен на 9 лет строгого режима всего лишь за свои идеи новой, договорной федерации. Недавно арестована бывший лидер республиканского штаба Навального Лилия Чанышева. Чем вы можете объяснить эти действия нынешних республиканских властей?

– Репрессии идут по всей стране. Естественно, что они не могут обойти такой крупный регион, как Башкортостан. Также, как и по всей стране, у нас преследуют сторонников Алексея Навального, “Открытой России” и других оппозиционных сил. Но, помимо общефедеральной повестки, у нас есть и национальная. Их не следует противопоставлять – Айрат Дильмухаметов действительно был осужден всего лишь за свои статьи и выступления о необходимости нового, договорного федерализма в России. Однако власти выгодно изобразить нас какими-то сепаратистами.

Любопытно, что сам Радий Хабиров в Кремле считается башкирским националистом. Но мы предпочитаем более четкое терминологическое деление – на башкортов и башкирцев (башкорты – самоназвание башкирского народа, башкирцы – устаревшее русскоязычное название, употреблявшееся, в частности, властями Российской империи – РС). Башкорты – это патриоты своей республики, а башкирцы служат колониальной власти. Хабиров именно башкирец, и команду он набрал из людей такого типа. Когда его назначили из Москвы, он заявил, что в первую очередь хочет оправдать доверие Путина. Понимаете, да? Не доверие народа республики, а именно Путина. И он фактически зачистил политическое поле республики от любых оппонентов.

– Вы приняли решение об эмиграции под угрозой судебного преследования?

– Да, в последнее время мне много намекали, что меня скоро посадят, вызывали на допросы, где с пристрастием расспрашивали о нашей организации. Хотя “Башкорт” официально не существует с прошлого года, но теперь по “экстремистским” делам закон имеет обратную силу, что совершенно противоречит Конституции. Лилию Чанышеву также посадили за деятельность в штабе Навального, хотя до прошлого года он не считался “экстремистским”.

– На недавнем Форуме свободной России вы сделали интересный экскурс в историю Башкортостана – башкиры, по вашим словам, трижды подписывали договоры с Москвой, но та их трижды нарушала…

– Да, исторически башкиры три раза официально подписывали договоры с Москвой, которая в разные времена была столицей разных государств, но их имперская суть менялась мало.

В 1554-56 годах часть башкирских племен подписала договор с Иваном IV Грозным о вхождении в состав Московского царства на особых условиях. Они обязаны были платить небольшой ясак (дань), охранять южную границу Русского государства и участвовать в военных походах. За это за башкирами оставались их земли в коллективной собственности, так называемое вотчинное право (асаба), закреплялось полное самоуправление на своей территории. Но вскоре этот договор стал нарушаться со стороны царей. Захватывались земли, накладывались усиленные налоги, пытались насильственно крестить башкир. Все это вызвало массу восстаний, которые шли два с лишним столетия. Имя Салавата Юлаева, наверное, знают не только в нашей республике.

В конце 1917 года, 15 ноября, Башкирское областное Шуро образовало Республику Башкурдистан. У республики были все атрибуты власти: правительство, министерства, флаг, национальное войско. Сначала башкирские войска воевали на стороне белых, которые признавали Башкирскую республику. Но после того как Колчак, захватив власть в Белом движении, объявил о ликвидации всех национальных правительств, башкиры начали вести переговоры с Советами, которые обещали признать их республику. Как ни больно было переходить на сторону красных, но ради сохранения своей государственности башкиры пошли на это.

20 марта 1919 года было подписано соглашение между Башкирским правительством и советским Кремлем. По этому соглашению Башкирскому правительству передавались все полномочия внутри республики. Однако уже через год Советы максимально их урезали, оставив Башкирскому правительству по факту лишь право управлять культурой и образованием. Нужно отметить, что Башкирия была единственной республикой, которая вошла в РСФСР именно в договорном порядке. Но ее лидер Заки Валиди после фактической ликвидации республиканского суверенитета был вынужден эмигрировать.

Ну и в 1992 году президент Башкортостана Муртаза Рахимов подписал Федеративный договор с Москвой. По этому договору у республики были максимальные суверенные права. Но с приходом к власти Владимира Путина полномочия республик стали все более сокращаться и отбираться. Таким образом, Кремль в очередной раз в одностороннем порядке разорвал свои же обязательства.

После всего этого нам, башкирам, следовало бы хорошенько подумать – подписывать ли новый договор с Кремлем, а если подписывать, то на каких условиях? А может быть, новый Федеративный договор надо подписывать не с Кремлем, а напрямую между субъектами федерации?

– Я знаю, что у вас довольно необычный взгляд для представителей национальных движений взгляд на проблему федерализма в России: вы выступаете за то, чтобы статус равноправных республик получили также “обычные”, то есть преимущественно русские по национальному составу, области и края. Почему?

– Сегодня некоторые “патриоты” имперского толка предлагают ликвидировать национальные республики и тем самым обезличить все регионы. Я считаю это ошибкой и, как и многие другие федералисты, предлагаю наоборот – поднять статусы всех областей и краев РФ до республик. В истории есть хорошие примеры Новгородской республики, Псковской республики. Можно вспомнить и Уральскую республику, созданную в 1993 году. И когда между республиками будут подписаны взаимные договоры, так мы обеспечим равноправные отношения между всеми субъектами федерации без диктата Центра. При этом я хотел бы заметить, что в случае Башкортостана мы ведем речь не об этнической, а именно о гражданской нации – всех жителей нашей республики, которые заинтересованы в ее современном развитии.

– Как вы планируете из-за границы влиять на происходящее в Башкортостане? Многие утверждают, что политэмигранты фактически теряют влияние на события на родине.

– Я не знаю, как распорядится судьба, но постараюсь по-прежнему максимально участвовать в жизни республики, освещать события, просвещать ее граждан. Насчёт влияния – я считаю, что все зависит от желания и работоспособности человека. Время покажет. Я думаю, что путинскому и хабировскому режимам осталось недолго.