“Все знают, что вы преступники”

23 ноября 2021 года исполняется 15 лет со дня смерти в Лондоне бывшего офицера КГБ и ФСБ России Александра Литвиненко, отравленного радиоактивным полонием в 2006 году.

В 2000 году Александр Литвиненко бежал в Великобританию, где выступал с резкой критикой Владимира Путина и Кремля. Он соавтор книги “ФСБ взрывает Россию”, передававший также западным разведкам сведения о российской организованной преступности и ее связях с высшими российскими чиновниками.

Экспертам удалось установить, что его гибель стала следствием отравления полонием, а отношение к его отравлению имели, в частности, бывший офицер КГБ Андрей Луговой и предприниматель Дмитрий Ковтун. Эти двое, как и официальная Москва, всякую причастность к смерти Литвиненко отрицают.

В сентябре 2021 года Европейский суд по правам человека признал Россию ответственной за это убийство. Как говорится в решении суда, Андрей Луговой и Дмитрий Ковтун действовали как агенты российских властей. Официальный представитель МИД России Мария Захарова решение ЕСПЧ назвала “политизированным и ошибочным”.

ЕСПЧ в своих выводах ссылается на результаты британского расследования. Причастность российских властей к убийству суд охарактеризовал как prima facie, то есть “самоочевидную”. Европейский суд по правам человека при этом отметил, что российские власти не предоставили каких-либо убедительных объяснений, которые опровергали бы британскую версию событий, а также сами не расследовали убийство должным образом.

После оглашения вердикта ЕСПЧ его значение в интервью телеканалу “Настоящее Время” в сентябре 2021 года прокомментировала Марина Литвиненко, вдова Александра Литвиненко:

–​ Когда вы узнали о решении ЕСПЧ, что почувствовали в этот момент?

– Мы не знали, какое будет решение. Утром адвокат мне позвонил, сказал, что есть две новости: одна хорошая, другая плохая. Я немножко сначала напряглась. Он сказал, что хорошая новость заключается в том, что признали ответственность российского государства за это преступление. А потом сказал, что суд не поддержал выплату компенсации, которую мы просили, в размере три миллиона евро. На что я сразу ответила: “Бен, это не самое главное”. Он тоже всегда знал, что признание вины российского государства – это, конечно, главная победа.

–​ Исполнители и тем более заказчики отравления остаются безнаказанными.

– Наверное, в этом есть большая разница между мной и другими людьми – в том, что мой стакан всегда наполовину полный. Вы сразу же видите то, что это не сыграет никакой роли, что все равно люди, совершившие это преступление, остаются под защитой российского государства. Но постепенно, я думаю, все то, что делаю я, то, что делают живущие в России и продолжающие бороться, получит продолжение, несмотря на то что говорят, что это бесполезно. Алексей Навальный сидит в тюрьме, и происходит то же самое – сколько есть пессимистов по этому поводу, которые говорят: “Зачем он приехал?” Я думаю, что все-таки по крупицам все то, что делают разные люди, желающие перемен, приведет к изменениям, или, во всяком случае, когда эти изменения произойдут, все то, что и я, и другие делали, не пройдет бесследно.

Я вижу очень важный фактор. За последнее время очень много было критики в адрес и Евросоюза, и европейских стран, и Америки, и Англии, что все прогнулись, все такие слабые, никто не хочет больше бороться с Путиным, согласились строить “Северный поток – 2”. Так вот как раз такие случаи, почему они и были восприняты с энтузиазмом, доказывают, что все-таки нет, что существует серьезное мнение о том, что права человека важны. А преступление, которое совершает российское государство против личности, против других стран, никогда не будет забыто.

–​ Считаете ли вы сами, что дело вашего мужа закрыто?

– Конечно нет. Иначе получается, что я ничего не инициирую. За последние 15 лет много раз открывалось окно возможностей. Во-первых, для того чтобы об этом не забыли, как это ни пытались сделать не только в России, но, к моему сожалению, даже власти в Англии пытались уменьшить акцент на этих событиях… Но этого сделать не получается. Дело принимает новую форму. И я знаю, что для полиции, которая провела блестящее расследование в 2006 году, оно закончится только тогда, когда преступники окажутся на скамье подсудимых. И это очень серьезный сигнал, что, по сравнению с законодательством других стран, в Британии нет срока давности.

Я каждый раз расцениваю свои поступки как поступки женщины, потерявшей своего любимого человека, своего мужа. Мне кажется, что я в большей степени являюсь примером для тех, кто пытается что-то делать против своих врагов, для женщин, которые будут бороться за честное имя своего любимого. И я очень часто говорю о том, что это не политика, как это ни пытался изобразить Луговой в своих заявлениях. Я не хотела бы к этому возвращаться, но придется прокомментировать, потому что ничего другого он ни разу не сказал. Мы за эти 15 лет провели публичные слушания, привели доказательства, продолжаем каждый раз апеллировать к законодательству и показывать эти доказательства – потому суд и принял такое решение. Со стороны России, непосредственно со стороны Лугового, мы ничего так и не узнали. Я всегда говорю о том, что это история любви. Все.

– Правильно ли я понимаю, что удовлетворен иск, который вы подавали еще в 2007 году?

– Правильно, да. Получилось так, что когда мы подавали в 2007 году, то нам сказали, что нужно пройти через все юрисдикции в той стране, в которой у нас есть возможность. Естественно, мы не могли провести нормальный суд – мы в итоге провели публичные слушания, и, получив решение суда, мы апеллировали к Европейскому суду по правам человека и просили признать, что Россия совершила это преступление и должна понести наказание. Прошло какое-то время, потому что началась переписка с Россией, они пытались всячески это замылить, они требовали от нас какие-то бумаги, потом они присылали свои. И получилось так, что к 2020 году произошли события в Солсбери, события в Украине, убийство Хангошвили в Германии, отравление Алексея Навального – это стало дополнением ко всему тому, что мы уже предъявляли. И в таком формате это дело поступило на рассмотрение в прошлом году.

– Получается, иск рассматривали почти 15 лет?

– Конечно. Мне кажется, что очень важно для многих людей – понимать, что если что-то не получается сразу, не нужно расстраиваться, не нужно бросать, а продолжать верить. Особенно если то, во что вы верите, справедливо. И надо добиваться этой справедливости.

–​ Вы будете добиваться справедливости и в дальнейшем?

– Ну, это то, что подразумевает законодательство и суд: если ты совершил преступление, а тем более убийство, ты должен сесть на скамью подсудимых и получить наказание. Во всяком случае сейчас люди, которые [ответственны за преступление] каждый раз получают месседж: “Все знают, что вы преступники, а теперь еще и в таком масштабе, что российское государство спонсировало это убийство”. Это, может быть, выглядит так, что кому-то по барабану, без разницы, но мне кажется, что это не самое приятное ощущение – знать, что ты преступник.

–​ Вы бы хотели услышать какой-то комментарий Путина по решению ЕСПЧ?

– Знаете, он прокомментировал. Я не думаю, что я хотела бы что-то еще от него услышать. Этого было достаточно. Когда он сказал во время своей речи в Хельсинки 24 ноября 2006 года о том, что Саша умер от полония-210. И когда он сказал, что смерть любого человека – это горе. Но, как всегда у Путина, у него есть такая манера, он тут же перекручивает – “мы не позволим манипулировать этим в политических целях”. И когда ему был задан вопрос: “Александр Литвиненко обвинил вас в своей смерти, еще когда находился в госпитале”, Путин сказал: “Ну, Литвиненко – не Лазарь, чтобы меня обвинять в этом”. Я могу сказать, что за эти 15 лет обвинения в адрес Путина звучат очень часто, так что не оправдались его чаяния – Саша оказался как раз как Лазарь. Каждый раз, выступая на сцене, когда играется пьеса, в опере, в кино, которые будут сниматься, каждый раз будет звучать обвинение в адрес Путина, – говорит Марина Литвиненко.

Операция по убийству Литвиненко была лично одобрена директором службы Николаем Патрушевым и, “вероятно”, президентом России Владимиром Путиным. Именно это сказано в заключительном докладе проводившего публичное расследование убийства Александра Литвиненко в 2006 году судьи Роберта Оуэна. В январе 2016 года этот документ был обнародован в Палате общин парламента Великобритании и опубликован.

По мнению друга Александра Литвиненко и соавтора книги о его убийстве Александра Гольдфарба, роль Лугового и Ковтуна в этом убийстве доказана абсолютно однозначно – об этом он говорил еще в 2016 году:

– Этот вывод следует из огромного количества криминалистических данных, которые собрала и обнародовала британская полиция. Что для них это значит? Я думаю, они рады этой новости, потому что теперь они не просто убийцы, а разведчики, которые действовали по приказу любимого государства… Ордер на их арест был выдан в 2008 году, и они как не могли ездить за границу, так и не смогут. Как только они появятся, их тут же арестуют и доставят в Великобританию. Что это для них значит внутри России? Да ничего, я думаю. При том состоянии умов, которое сейчас царит в России, они как были народными героями, так и останутся. Но это больше говорит не о них, а о России.

– А что это значит для президента России Владимира Путина?

– Вопрос о том, давал Путин лично приказ убивать Литвиненко или не давал, видимо, никогда не получит своего ответа, потому что доказательств на эту тему нет. О чем, кстати, говорилось в суде экспертами – что, по всей вероятности, такая операция не могла произойти без его ведома, потому что никто не стал бы отдавать такой приказ, не прикрывшись. Путин, видимо, знал.

– Еще один важный вопрос – о возможной связи убийства Александра Литвиненко и того факта, что он консультировал испанские спецслужбы по поводу Тамбовской преступной группировки и ее связи с окружением Путина.

– Это один из основных мотивов, который рассматривался в суде, но, естественно, никто не может сказать, какой мотив был главным. Он оказывается одним из основных возможных мотивов. Есть и другие мотивы, например месть за участие Литвиненко в расследовании взрывов домов в Москве в 1999 году и личная неприязнь, допустим, Путина к Литвиненко, с которым они были лично знакомы, и к Березовскому, и так далее. Но, повторяю, испанская версия – один из наиболее вероятных мотивов убийства, – полагает Александр Гольдфарб.