“У нас не любят диктата”. Сын Сергея Фургала идет на выборы

Годовщина начала массовых протестов в Хабаровском крае совпала с очередным продлением содержания под стражей экс-губернатора Сергея Фургала. Его арест и стал в прошлом году причиной волны возмущения хабаровчан, заставившего их выйти на улицы – и выходить регулярно в течение многих месяцев.

Сергей Фургал подозревается в организации серии заказных убийств в начале 2000-х годов, когда он занимался бизнесом. Эти обвинения не выдвигались против Фургала на протяжении его политической карьеры: с 2007 по 2018 годы он был депутатом Госдумы от ЛДПР, а затем был избран губернатором Хабаровского края, победив кандидата от “Единой России”. Сторонники Сергея Фургала обращают внимание на то, что дела об убийствах были давно закрыты, и обвинения “всплыли” уже в период неожиданного и, видимо, неприятного для Кремля губернаторства Фургала. Масла в огонь подлило и то обстоятельство, что рейтинг губернатора в крае превысил президентский. Фургал, пробыв на губернаторском посту всего два года, был арестован. Обвинения против него основываются на показаниях Николая Мистрюкова, бывшего партнера Фургала по бизнесу.

На прошлой неделе сын Сергея Фургала Антон заявил о своем выдвижении в депутаты Госдумы. Точнее, о самовыдвижении – он баллотируется как беспартийный политик, покинувший ЛДПР, которая, как он полагает, предала его отца. Антону Фургалу 29 лет, он выпускник Тихоокеанского государственного университета, индивидуальный предприниматель.

Антон Фургал ответил на несколько вопросов Радио Свобода – о ходе подготовки судебного процесса над его отцом, о причинах популярности Фургала-старшего в крае, о развитии и перспективах протестного движения.

– Ваш отец уже год находится под стражей, а на прошлой неделе Московский городской суд продлил ему срок заключения еще на три месяца, то есть до начала октября. Как вы можете объяснить это затягивание судебного процесса?

– Я полагаю, это связано с предстоящими в сентябре выборами. Власть опасается отца как политической фигуры, которая своей позицией может сломать предвыборные расклады. Поэтому, кстати, они опасаются проводить открытый суд присяжных в Хабаровске. При этом каких-то конкретных обвинений ему до сих пор не предъявлено, у обвинителей просто нет доказательств его вины. За целый год никаких фактов они так и не представили. И его не переводят даже на домашний арест, где он мог бы получать квалифицированную медицинскую помощь.

– Кстати, как он себя чувствует? Проходили сообщения, что в СИЗО он перенес коронавирусную инфекцию.

– Да, он переболел ковидом, который сопровождался осложнениями – у него оказалось поражено 45% легких. Сейчас он чувствует себя более-менее нормально, но главное – психологически стойко. Тем не менее лечат его только в условиях тюремной больницы, гражданских медицинских специалистов не допускают, несмотря на ходатайства адвокатов.

– Каковы, на ваш взгляд, причины действий Кремля по отношению к вашему отцу? Ведь он вроде бы никогда не заявлял себя оппозиционером.

– Я полагаю, что это политический заказ. Всё это началось еще перед вторым туром губернаторских выборов 2018 года, когда стало очевидным, что отец их выигрывает. Ему стали поступать угрозы, попытались искать какой-то компромат и т. д. Потому что его победа совершенно нарушала расчеты бывшего губернатора и его московского начальства. Кстати, отец был даже удивлен, что выиграл у единоросса Вячеслава Шпорта во втором туре с таким колоссальным отрывом – 69,57% против 27,97%.

– А чем объяснить такую популярность у хабаровчан партии Владимира Жириновского? В 2018 году избрали губернатора от ЛДПР, а годом позже эта партия завоевала большинство в краевом парламенте.

– Отец возглавил хабаровское отделение ЛДПР еще в 2005 году и привел его в региональный парламент. На тот момент эта партия давала возможность проводить относительно самостоятельную региональную политику. Однако прошлогодние события напрочь обрушили рейтинг ЛДПР у хабаровчан – если партия не может и не хочет поддержать своего краевого лидера, который сделал ее ведущей политической силой в регионе, но немедленно его предает, как только ему предъявили ложные обвинения, это показывает, что никакой партийной и даже этической солидарности там нет. Фактически все эти годы в крае партия пиарилась за счет популярности Сергея Фургала, но на следующих выборах в региональный парламент, думаю, она провалится. Наши земляки такого предательства не прощают. Не случайно сегодня в крае наблюдается массовый выход из ЛДПР ее прежних сторонников.

– Уникальность продолжающихся уже год хабаровских протестов состоит в том, что люди вышли на улицу в поддержку избранного ими губернатора. Сейчас в большинстве российских регионов существуют прямые губернаторские выборы, но почти везде доминирует критическое отношение к главам регионов. Что же сделал за два года на своем посту Сергей Фургал, если сумел завоевать такую массовую популярность у жителей края?

– Наверное, первое и главное его отличие от губернаторов других регионов в том, что он не был каким-то назначенным “врио” до дня голосования, как обычно сегодня происходит, а наоборот, победил кремлевского назначенца на честных и свободных выборах. На своем посту он успел втрое сократить дефицит регионального бюджета, резко снизить затраты на чиновников, а также вернуть прямые выборы глав районов края. Может быть, я не совсем объективен и это прозвучит громко, но он действительно был народным губернатором. В своих многочисленных поездках по краю он мог подолгу общаться с жителями, вникать в местные проблемы и решать их в реальном времени. Он сам происходит из многодетной сельской семьи, врач по образованию. И люди увидели в нем своего, а не какого-то чиновника. И тем более не присланного “варяга”, за которых на Дальнем Востоке голосовать не любят…

– Кстати, как вы оцениваете шансы назначенного Кремлем врио главы региона Михаила Дегтярева выиграть сентябрьские губернаторские выборы?

– Если выборы пройдут честно, то его, конечно, не изберут. Властям остается только включить на всю катушку административный ресурс и запугивать людей, но вряд ли хабаровчан удастся так легко сломать. Такие методы у нас не приживутся и всегда будут вызывать отторжение.

– Какой политический итог годовых протестов можно подвести? Сложилось ли в крае общественное движение, готовое защищать свое право на свободные выборы?

– Движение сложилось, представители “Народного Совета 27” каждую неделю выходят на улицы с краевыми флагами, активно общаются в местной прессе и соцсетях. Другое дело, что движение пока выглядит несколько стихийным и неформальным, и ни одна из ныне существующих партий просто не сможет его “оседлать”. Да и оно само не хочет как-то официально регистрироваться из опасения немедленных репрессий, которые продолжаются с прошлого года – многие участники протестов оштрафованы, против них заводятся административные и даже уголовные дела. Вот и сейчас, буквально на днях, к годовщине протестов к нам в город приехала группа гражданских активистов из Владивостока – но, как сообщают, полиция их задерживает.

– Если власть будет усиливать давление, к чему это может привести – к затуханию или, наоборот, к радикализации протестов?

– Дальневосточники вообще по своей природе люди вольные, у нас не любят колониального диктата и произвола. Может быть, кто-то в Москве ожидал, что протесты за год сдуются, но на самом деле они только развиваются. И лозунги становятся шире – уже не только за Фургала, но вообще за свободу для всех политзаключенных и за гражданские права для всех россиян.

– В начале июля вы заявили о выдвижении в Госдуму. Вы реально рассчитываете на успех в нынешней политической ситуации? Сколько подписей вам надо собрать и за какое время?

– До 4 августа мне надо собрать около пятнадцати с половиной тысяч подписей. Это непростая задача, но надеюсь, земляки меня поддержат. А если власти попытаются меня снять с предвыборной борьбы под каким-то искусственным предлогом – они сами таким образом подхлестнут протесты, которых так опасаются.