Бранный мир – Meydan.TV
Вашингтон также стремился к смене правительства Асада, к которому у него были свои претензии, связанные с угрозами Израилю (поддержка движения ХАМАС и шиитской партии «Хезболла»), близостью к Ирану и вмешательством во внутренние дела Ливана. США и Турция вели активную совместную работу в Сирии, в том числе и по скорейшему избавлению страны от президента Асада, воевавшего с собственным населением.
Однако позиция Турции в Сирии формируется далеко не только исходя из гуманитарных соображений. Камнем преткновения стал ключевой для Анкары «курдский вопрос» —
именно он привел к углублению противоречий с США и сближению Турции с Россией. Курдский сепаратизм — большая застарелая внутриполитическая проблема Турции. Анкара — жесткий противник идеи курдской автономии.
Напомним, курды — разделенный народ, насчитывающий более 30 миллионов человек, около 18 из которых проживают в Турции. В силу различных исторических обстоятельств курды так и не сумели создать собственного современного государства. Однако многие курды не оставляют мечту об этом — а некоторые готовы за нее умирать.
С 1984 года на юго-востоке страны турецкое правительство ведет ожесточенную вооруженную борьбу против Рабочей партии Курдистана (РПК). Партия признана террористической как в Турции, так и в странах ООН и ряде других стран, но не в России. За 36 лет конфликта погибли около 40 000 человек с обеих сторон. РПК и аффилированные с ней организации, такие как «Ястребы освобождения Курдистана», взяли на себя ответственность за целый ряд терактов в Турции, например, за взрыв на автобусной станции в центре Анкары в марте 2016 года, в результате которого 37 человек погибли и 125 были ранены.
На фоне «арабской весны» и в ходе последующего конфликта сирийские курды (около 1,5 миллиона человек), многие годы бывшие в Сирии дискриминируемым меньшинством, начали создавать структуры самоорганизации и самостоятельно регулировать жизнь на своих территориях. Перспектива объединения усилий сирийских курдских ополчений с турецкими напрямую угрожает интересам Турции. Поэтому Турция стремится взять под контроль приграничные территории с Сирией и делает все, чтобы не допустить там возникновения курдской автономии. Приоритет Турции — борьба с курдскими отрядами народной самообороны YPG, самым крупным военным формированием курдско-сирийского альянса СДС (Союз демократических сил). Турция считает YPG подразделениями турецкого РПК, а значит, террористами, в YPG эту связь отрицают.
С самого начала войны Турция предлагала создать так называемую зону безопасности на северо-востоке Сирии вдоль границы с Турцией, оттеснить из нее курдские силы, разместить там часть находящихся в Турции сирийских беженцев и отряды вооруженной сирийской оппозиции. Однако США такой план не поддержали, напротив, в своей борьбе с возникшим в 2014 году «Исламским государством» (запрещено на территории РФ) сделали ставку на курдские подразделения, проявившие высокую боеспособность и мужество в борьбе с ИГИЛ и, естественно, ожидавшие получить за это политические дивиденды.
Сотрудничество США и Турции совсем разладилось после попытки военного переворота в Турции в ночь с 15 на 16 июля 2016 года, организатором которого считают проживающего в США религиозно-политического деятеля Фетхуллаха Гюлена.
Страны Запада не проявили должной, с точки зрения Анкары, поддержки руководству Турции, США же и вовсе отказались выдать Гюлена, в отличие от России, которая полностью поддержала Тайипа Реджепа Эрдогана и резко осудила попытку переворота. Кроме того, Запад все чаще стал критиковать руководство Турции за усиление авторитарных тенденций, немотивированные аресты оппозиционеров, курдских политиков, журналистов, юристов и другие нарушения прав человека. После путча Эрдоган взял курс на политику, подчеркнуто независимую от США.
В этот период на фоне присоединения Крыма и войны в Донбассе отношения России и Запада также заметно ухудшились.
В итоге Путин и Эрдоган получили твердую основу для укрепления отношений — крайне напряженные отношения с Западом и абсолютный приоритет сохранения своих режимов.
В сентябре 2015 года Россия вступила в войну в Сирии на стороне правительственных сил, оказавшись с Турцией по разные стороны баррикад. Первым трагическим результатом несогласованности действий сторон стал инцидент 24 ноября 2015 года, когда российский бомбардировщик Су-24М был сбит вблизи сирийско-турецкой границы ракетой «воздух — воздух», выпущенной самолетом F-16 турецких ВВС.
Анкара утверждала, что самолет пересек государственную границу Турции и получал неоднократные предупреждения. Российская сторона заявляла, что самолет находился в воздушном пространстве Сирии и никаких предупреждений не получал. Несмотря на то, что экипажу удалось катапультироваться, один из летчиков погиб под огнем с земли.
Россия отреагировала очень жестко: ввела экономические санкции против Турции, включая запрет на поставку овощей, фруктов, мясного сырья, ввела визовый режим, выслала многих проживающих в России турецких граждан и ограничила трудовую деятельность турок в России. Были запрещены также чартерные рейсы между Россией и Турцией и введены ограничения на продажу туристических путевок. Этот эпизод привел к самому масштабному кризису в российско-турецких отношениях в новейшей истории двух стран. И хотя санкции намеренно не затрагивали энергетический сектор, после этого кризиса Турция сделала ставку на диверсификацию поставок природного газа из России и продолжает ежегодно снижать свою зависимость от российского топлива (например, в 2019 году импорт газа упал до 33% от всего потребляемого объема).
Однако в конце 2016 года президент Эрдоган направил письмо с извинениями Владимиру Путину, и Турция стала присматривается к возможным путям сближения с Россией по вопросу Сирии.
В результате в 2016–2017 годах Турция смогла провести семимесячную военную операцию «Щит Ефрата», направленную против ИГИЛ и YPG. В ходе операции Анкара отбила у джихадистов города Джараблус, Аль-Баб и Дабик и установила контроль над приграничным участком протяженностью около 100 километров, оттеснив от своей границы сирийских курдов и отрезав курдский район Африн, расположенный на северо-западе страны, от курдских же районов Кобани и Джазиры на северо-востоке. Таким образом, турецкая армия не дала курдским силам возможности создать коридор, соединяющий контролируемые курдами территории.
