Уговоры и угрозы. Бюджетников вынуждают голосовать онлайн

За полмесяца до голосования по поправкам в Конституцию РФ сеть заполонили сообщения о том, что сотрудников бюджетных организаций Москвы склоняют зарегистрироваться на электронное голосование. При этом руководство организаций каким-то образом имеет возможность узнать, кто не выполнил это требование. Радио Свобода поговорило с несколькими работниками госучреждений о том, как повышается явка на онлайн-голосование.

Дистанционное электронное голосование – достаточно новая процедура для России. В 2019 году его впервые использовали на выборах в Мосгордуму в рамках эксперимента, организацией которого занимался Департамент информационных технологий Москвы. Еще тогда обсуждался вопрос соблюдения тайны голосования: например, начальник может потребовать у своего сотрудника идентификатор, который присваивается каждому голосующему онлайн, и проверить результат. Также отмечалось, что нет возможности убедиться, сам ли человек проголосовал, не оказывалось ли на него давление в процессе голосования и так далее. Экс-кандидат в депутаты Мосгордумы Роман Юнеман, который проиграл выборы в 30-м округе, выяснил, что больше половины проголосовавших онлайн являлись бюджетниками, некоторые из них рассказали активистам политика, что должны были отчитаться начальству о своем выборе.

На голосовании о поправках к Конституции электронное голосование будет проходить в Москве и Нижегородской области, и уже сейчас многие бюджетники столицы заявляют о том, что их настойчиво склоняют голосовать онлайн. При этом им не указывают, какой именно выбор они должны сделать – упор пока делается на обеспечение явки. В некоторых случаях руководство просит своих сотрудников не только самим зарегистрироваться на онлайн-голосование, но и привести определенное количество друзей или членов семьи.

По мнению социолога Григория Юдина, причина происходящего в том, что “Путин несколько дней назад дал новое требование – обеспечить более 50% голосов “за” от всего населения. Это гораздо больше, чем в стране реально есть людей, которые готовы поддержать путинское пожизненно президентство – как минимум, процентов на 15. У них просто нет столько ресурсов – и даже нет денег, чтобы купить эти голоса. Страна сильно поменялась за последние два года, она устала от Путина, Путин навсегда ей не нужен”.

Член федерального совета движения “Голос” Станислав Андрейчук видит три возможные причины мобилизации людей на участие в электронном голосовании.

– Во-первых, я думаю, что в эпидемиологических условиях, которые в Москве есть, сама мэрия Москвы заинтересована в том, чтобы как можно меньше людей в реальности приходили. Понятно, что Собянин с большим нежеланием снимал все эти карантинные меры. Скорее всего, на него надавили в Кремле. При этом он понимает, какой взрыв проблем у него может возникнуть после того, как миллионы людей проголосуют на избирательных участках. Поэтому, конечно, есть желание дистанцироваться. Во-вторых, то, что нас беспокоит, – непрозрачная система. Мы не понимаем, как считаются голоса. Есть пример прошлогодних выборов по округу Романа Юнемана, когда электронное голосование полностью изменило результат, выдвинув другого победителя. А его результаты радикально отличались от того, что было на других участках. Мы не можем говорить, что там действительно меняют голоса, но и утверждать, что нет, тоже не можем. Третье – надо смотреть, кого мобилизует власть в данном случае. Потому что понятно, что она постарается мобилизовать, прежде всего, “своих” или тех, кто помогает “своим”: людей, зависимых от этой самой власти, – бюджетников, тех, кто работает в подведомственных учреждениях и так далее. Это тот электорат, те люди, которые раньше считались надежным ядром поддержки власти. Являются ли они сейчас им – это большой вопрос. Мы видим, что инициаторы этого голосования делают все, чтобы максимально мобилизовать “своих” и максимально демобилизовать противников поправок. Эта кампания идет, и такие истории как принуждение, как возможная раздача разных денег, подарков и подобное на избирательных участках “своих” нисколько не раздражает, те воспринимают это как норму и даже, скорее, приветствуют, а вот всех противников отвращают от голосования и облегчают задачу по достижению результата.

Голосование по модели сетевого маркетинга

Московского социального работника, которая пожелала сохранить анонимность, руководство попросило зарегистрироваться на электронное голосование на сайте mos.ru. Соцработники должны привлечь к онлайн-голосованию не менее трех друзей, а потом предоставить начальству их номера телефонов и фамилии. Все это координируется в общем чате сотрудников (обезличенные скриншоты переписки есть в редакции). На требование предоставить номера телефонов друзей соцработник ответила начальству, что это нарушает конфиденциальность информации.

– Мне сказали: ты получаешь деньги из бюджета и работаешь в бюджетной организации. Я работаю, но не ворую деньги из бюджета. Я работаю хорошо, и люди меня благодарят за мою работу. Через какое-то время в общий чат поступила информация о том, что конкретные сотрудники не подали заявление о голосовании онлайн, хотя сказали, что подали. Я опять спросила, как они узнали, что происходит у меня в личном кабинете на mos.ru. Мне на это ответили, чтобы я не забывала, что я на работе и где я работаю. Таким образом, происходит утечка конфиденциальной информации: я захожу в свой личный кабинет по логину и паролю, и эти данные стали известны моему руководству.

Заявление о голосовании онлайн соцработник не подавала и не собирается – она хочет сама прийти на избирательный участок и сделать свой выбор там. Соцработник отмечает, что к электронному голосованию их привлекают, давя на жалость: если задача не будет выполнена, могут уволить руководителя.

– Я в гневе, в недоумении. Я понимаю, что все это предрешено, но эта безысходность выжигает все. Я чувствую бессилие и невозможность что-либо изменить. И конечно, страх. Я боюсь за детей, за родителей, я боюсь потерять работу. С работой сейчас в стране вообще очень плохо. Меня уважают люди, которых я обслуживаю. Я их люблю, мы привязаны друг к другу уже несколько лет. Мои друзья мне сочувствуют и говорят, чтобы я не сдавалась и не боялась. Они против обнуления и того, что происходит в стране. И я против.

А пока что подопечным социальных работников предлагают получить продуктовый набор от Правительства Москвы. Их начнут раздавать как помощь в связи с пандемией за полторы недели до начала голосования.

О том, что получить конфиденциальную информацию портала mos.ru не составляет большого труда, говорится и в скриншотах переписки, которые опубликовал депутат Мосгордумы Дмитрий Локтев. “Коллеги, я надеюсь, все понимают прозрачность портала, я рассчитываю на вашу порядочность и ответственность”, – говорится в сообщении.

– Есть общая база данных, из которой достаточно легко выгрузить тех, кто зарегистрировался действительно, и тех, кто не зарегистрировался, – говорит Станислав Андрейчук. – То же самое происходит и с обычным голосованием, когда людей принуждают пойти на досрочное голосование, то их руководители получают информацию о том, пришли они в назначенный срок или не пришли, буквально в этот же вечер или в день голосования. В этом смысле ситуация отлаженная. Если у вас есть свои люди в комиссиях, а понятно, что у власти они есть, то все видят, человек зарегистрировался или нет. Это даже в доцифровую эпоху легко делалось.

Разговор с глазу на глаз

Журналист “Эхо Москвы” Александр Плющев попросил людей прислать ему информацию о том, принуждают ли голосовать, и получил внушительное количество откликов. Большинство людей пожелали остаться анонимными, все их сообщения можно прочитать на сайте журналиста: там и бухгалтеры Мосгаза, и работники городской инспекции, и сотрудники Москомспорта, ГБУ, МФЦ и другие. Один из московских библиотекарей написала журналисту, что их с нарастающим давлением убеждают регистрироваться на электронное голосование, и “давит какой-то Кочерга”. Начальником Управления по развитию культурных центров Москвы является Кочерга Михаил Васильевич. Ранее он 11 лет работал в прокуратуре Ставропольского края.

Обсуждение необходимости зарегистрироваться на онлайн-голосование происходит в рабочих чатах и потом нередко утекает в Сеть. Но в некоторых учреждениях относятся к этому более аккуратно. Как рассказал Радио Свобода врач одного из московских медицинских учреждений, заведующая отделением вызывала врачей к себе в кабинет для разговора с глазу на глаз. А потом сотруднику предлагалось подписать документ, согласно которому человек обязуется зарегистрироваться на портале mos.ru и проголосовать.

– Когда заведующая уже начала мне протягивать документ, я сказал, что я тогда достаю телефон и буду снимать происходящее. Она стушевалась. Я не стал ничего подписывать, просто вышел из кабинета и начал заниматься своими рабочими делами. Через какое-то время ко мне зашел “гонец” от заведующей с вопросом: “Может, вы все-таки подпишете? Я вам оставлю документы”. Я отказался. Поскольку пока что никаких угроз от руководства не поступало, то есть я не могу однозначно сказать, что нас заставляют. Но ставят в неудобное положение, когда нужно отказать руководителю. Она настоятельно просит, доверительно. Появляется ощущение, что возникает противодействие по совершенно не рабочему вопросу. Хотя это все происходит в рабочее время, начинаются политические разговоры. Вот это напрягает.

“Я считаю, что я хороший учитель”

По мнению социолога Григория Юдина, план, который реализует власть на этих выборах, может сработать, только если все будут молчать. “Если прямо сейчас хотя бы несколько десятков человек прямо и публично, с именами и указанием мест работы опубликуют посты, что их принуждают к голосованию, весь этот план рассыплется в прах. А запасного плана нет. Каждый такой пост сейчас может поменять ситуацию радикально”, – пишет социолог.

Людей, которые готовы говорить о принуждении к голосованию не анонимно, крайне мало. Пожалуй, единственный человек – это учитель математики Арман Туганбаев. Он опубликовал в фейсбуке пост, в котором подтвердил информацию о принуждении учителей к регистрации на онлайн-голосование. Решиться на это ему помогла та цель, с которой он пошел работать в школу.

– Для меня, в первую очередь, было важным проверить – подхожу ли я этой системе. Моей главной целью было – учить детей честно, учить их не только математике, которую я преподаю. Я считаю, что неотъемлемой частью обучения является показывать детям, что жизнь бывает разная, что бывают разные люди. Важно не скрываться от детей, не показывать только свои знания, а все остальное прятать далеко. Мне интересно: означает ли то, что я думаю, и то, что я делаю, что я не совместим с российской системой образования? Я считаю, что я хороший учитель, я знаю свой предмет и хочу учить детей математике. У меня это, видимо, неплохо получается. Для меня было важно, что, даже если я иду работать в эту систему, я там работаю до того момента, пока мне не придется делать подлость. Я не могу сделать подлость, а при этом учить детей тому, как надо быть честными, открытыми и так далее. В каком-то смысле это ожидаемо, что так случилось… Я верю, что угроза увольнением не может быть причиной, по которой не надо делать что-то. Меня больше всего волнует, что люди до сих пор из-за угрозы увольнения боятся делать какие-то действия: боясь потерять зарплату, продают много всего остального. Для меня такой ценности в этом нет.

Арман Туганбаев рассказывает, что регистрацию на голосование учителям навязал Департамент образования. И не было ни одной фразы со стороны директора школы, что за отказом могут последовать какие-то санкции. Учитель решил не разглашать номер школы, в которой работает: он отмечает, что конфликта внутри школы у него нет, а эту ситуацию навязал им департамент.

– Все началось с учительского обсуждения внутри чата. И в нашем случае это было сообщение, что всем необходимо зарегистрироваться на онлайн-голосование. Директор подчеркивала, что не давит – за кого именно голосовать, а просто нужно зарегистрироваться. Учителям, которые говорили: “Слушайте, я собираюсь и так идти голосовать, просто я пойду на участок ногами”, – отвечали, что “нет, нужно голосовать онлайн”. А после этого поступила информация, что департамент может как-то проверить, кто зарегистрировался, а кто – нет. Когда я разговаривал с юристами движения “Голос”, они сказали, что им поступает много информации, и они не могут гарантировать, что сайт mos.ru не отдает эти данные кому попало. Именно поэтому я еще раз решил, что я откажусь регистрироваться на онлайн-голосование, потому что ни работодатель, никто больше, кроме Счетной избирательной комиссии, не должен знать ничего про меня и голосование. Видимо, портал mos.ru обладает этой информацией и отдает ее другим органам власти.

Арман Туганбаев уверен, что у любого преподавателя, который хочет учить детей и на которого есть спрос, всегда будет возможность работать, вне зависимости от того, сможет ли этот человек работать в государственных школах или нет.

– Сейчас в основном я переживаю именно за директора. Выбирая между тем, чтобы уволили директора или уволили меня, я бы выбрал, чтобы уволили меня, потому что я дорожу этой школой, мне важны эти люди. Я бы не хотел разрушать плод трудов множества людей одним своим действием. Так что, я бы сказал, что я за свое будущее не переживанию, особенно теперь, когда я получил такую поддержку. Мне кажется, что директор сама лично не захотела бы меня увольнять. Уволит ли меня департамент? Мне кажется, что увольнение после такой публичной кампании, которую мы начали, это уже подтверждение тех фактов, о которых мы говорим, и это для них гораздо хуже. Они явно хотели сделать это как-то аккуратнее, иначе они бы всех уговаривали, а не только бюджетников, здесь они надеялись на какую-то тихую историю, которая у них не вышла. И мое увольнение, скорее, сыграет не в их пользу. Мне кажется, что сейчас любой учитель, который расскажет о чем-то подобном, тоже будет точно так же защищен. Сейчас любой человек, который попробует заявить о подобном, получит необходимую поддержку общества.

Еще один московский учитель, который пожелал остаться анонимным, подтвердил, что их склоняют принять участие в голосовании, говорят напрямую, что это нужно сделать в обязательном порядке и отчитаться о подаче заявки на регистрацию в онлайн-голосовании.

– Прямых угроз нет, но все прекрасно понимают, что если не подать, то могут быть какие-то санкции. И неоднократно все сотрудники это проходили: если просят где-то проголосовать, а ты откажешься, то определенные санкции против тебя будут. Вряд ли тебя уволят, но сложности создать могут легко. По официальной версии, это все делается для того, чтобы не было большого скопления людей на участках. А мне самому кажется, что это просто удобная ситуация, чтобы сделать голосование онлайн, тут легче что-либо подтасовать.

Председатель Центризбиркома РФ Элла Памфилова сообщила, что избирательная комиссия не нашла подтверждений тому, что работников бюджетных организаций принуждают участвовать в электронном голосовании по поправкам к Конституции России. Она заявила, что “в основном это были фейки”, а в сообщениях о принуждении упоминаются несуществующие департаменты.

Тем временем из других регионов тоже поступают сообщения о привлечении бюджетников к голосованию, но в традиционной форме. Врач поликлиники номер 7 при Кировском клинико-диагностическом центре Константин Копанев утверждает, что заведующим подразделениями центра отдел кадров разослал письмо с требованием организовать участие медиков в голосовании по поправкам к Конституции. К письму также прикреплена методичка об агитации в трудовых коллективах. “Цель мобилизационной работы – обеспечить участие в голосовании 100 процентов работников трудовых коллективов и членов семей”, – сказано в ней.

А руководство ГКУ “НИПЦ Генплана Санкт-Петербурга”, подведомственного комитету по градостроительству и архитектуре, потребовало от подчиненных открепиться от своих избирательных участков и прикрепиться к самому близкому к месту работы участку.