Вопреки заявлению Минздрава, Россия учитывает смерти от COVID не как ВОЗ

Вице-премьер России Татьяна Голикова и российский Минздрав прокомментировали статью газеты Financial Times, в которой высказывается предположение, что действительное число смертей от коронавирусной инфекции в России может быть на 70 процентов выше официальной статистики. В заявлении российского Минздрава утверждается, что при классификации причин смерти в России опираются на последние рекомендации Всемирной организации здравоохранения.

В этих рекомендациях гибель пациентов с диагностированным COVID-19 от практически любых причин предлагается учитывать как смерть от коронавирусной инфекции. Однако, вопреки этому заявлению, во внутренних российских документах содержится ровно обратная рекомендация.

Журналисты FT опирались на данные об общем количестве умерших в Москве и Санкт-Петербурге в апреле 2020 года, по их подсчетам, в этих двух городах за месяц умерло на 2073 человека больше, чем в среднем в апреле в предыдущие пять лет (ранее аналогичные подсчёты производили и другие издания). В то же время, по официальным данным общее число умерших от коронавирусной инфекции в Москве и Санкт-Петербурге в апреле составило только 629 человек. Издание подчеркнуло, что дополнительная смертность в период пандемии может быть связана в том числе с косвенными, например, экономическими причинами, но в то же время отметило, что именно сравнение общего числа смертей является наиболее объективным способом оценить количество жизней, которые унесла инфекция.

В своем комментарии Голикова заявила, что в России не манипулируют статистикой смертности, и летальность от нового заболевания в России в самом деле в 7,6 раза ниже, чем в среднем по миру.

При этом минздрав фактически признаёт, что в статистику смертей от коронавирусной инфекции попадают не все смерти пациентов, у которых был выявлен коронавирус. “При анализе роста смертности необходимо учитывать, что даже в тех случаях, когда новая коронавирусная инфекция диагностируется, первоначальной причиной смерти могут являться другие состояния, например острая сосудистая патология, другие острые заболевания, а также внешние причины” – говорится в комментарии министерства. Одновременно в нём же утверждается, что “при выборе причины смерти медработники руководствуются правилами “Международной статистической классификации болезней и проблем, связанных со здоровьем, десятого пересмотра”, а в случаях с коронавирусной инфекцией – “Международными методическими рекомендациями по удостоверению и кодированию COVID-19 в качестве причины смерти”.

Эти два утверждения прямо противоречат друг другу. Рекомендации ВОЗ о кодировании причин смерти на фоне коронавирусной пандемии, тот самый документ “Международные методическими рекомендациями по удостоверению и кодированию COVID-19 в качестве причины смерти” были приняты только 16 апреля (русскоязычная версия датирована 20 апреля), как отмечают некоторые эксперты – с большим запозданием.

Их основной посыл – кодировать COVID-19 в качестве основной причины смерти практически во всех случаях, когда умерший от любых причин пациент был инфицирован.

“Смерть от коронавирусной инфекции COVID-19 для целей эпиднадзора определяется как смерть, наступившая в результате клинически установленного заболевания, подтвержденного или определённого как вероятное, если нет чётко установленной альтернативной причины смерти, которая не может быть связана с заболеванием COVID- 19 (например, травма). При этом не должно быть периода полного выздоровления от COVID-19 между болезнью и смертью. Причиной смерти от COVID-19 не может быть определено другое заболевание (например, рак) и она должна учитываться независимо от ранее имевшихся заболеваний”, – говорится в документе.

При этом, практика кодирования смертей российскими медработниками на фоне эпидемии определяется временными рекомендациями минздрава РФ “Профилактика, диагностика и лечение новой коронавирусной инфекции (COVID-19)”. Текущая, 6-я версия этих рекомендаций была выпущена министерством 28 апреля, то есть уже после публикации рекомендаций ВОЗ, и в 8-м пункте документа сказано:

“При формулировке патологоанатомического диагноза следует дифференцировать: 1) Наступление летального исхода от COVID-19, когда COVID-19 является основным заболеванием (первоначальной причиной смерти); 2) Наступление летального исхода от других заболеваний, при наличии COVID-19 (диагностированной с применением методов амплификации нуклеиновых кислот), но без её клинико-морфологических проявлений, которые могли бы стать причиной смерти”.

Другими словами, вопреки рекомендациям ВОЗ, на которые, по словам минздрава, опираются в России, значительная часть умерших с положительным тестом на COVID-19 может не попадать в статистику как умершие от коронавирусной инфекции.

Примечательно, что публикация рекомендаций ВОЗ все-таки привела к изменению соответствующего пункта рекомендаций российского Минздрава. В их более ранней версии, например, от 8 апреля, содержалось требование к кодированию причин смерти, если она произошла “от других заболеваний” при наличие COVID-19: “В таких ситуациях COVID-19 не должен расцениваться как основное заболевание (первоначальная причина смерти) и указывается в диагнозе как коморбидное заболевание”, – говорилось в документе. В последней версии временных рекомендаций российского Минздрава эта фраза отсутствует.

• По официальным данным, в России коронавирус был выявлен у более чем 242 тысяч человек. Умерли от коронавирусной инфекции 2212 человек, то есть летальность на данный момент ниже 1 процента. Этот показатель в разы ниже, чем в других странах с сопоставимым числом заражений, таких как Италия, Испания, Великобритания и даже Германия. По официальным данным, отношение смертей к числу инфицированных лучше, чем в России, только в ряде стран Персидского залива, Белоруссии, а также малых и островных государствах, таких как Исландия.