«Если бы не иностранный рейс, правительство скрыло бы правду»

Материал был опубликован на сайте Hromadske

В ночь на 8 января в Иране разбился пассажирский самолет украинской авиакомпании МАУ. На борту было 176 человек, все они погибли. Через два дня Иран признал, что ошибочно сбил украинский самолет. После этого в стране начались антиправительственные протесты. Это происходит на фоне обострения отношений с США. Многие иранцы убеждены: если бы это был не иностранный рейс, власти скрыли бы правду. Жители Тегерана рассказали hromadske о своей реакции на авиакатастрофу, жизни под санкциями, претензиях к правительству, страхе войны и надежде на мир. Имена изменены по просьбе собеседников.

Али, 38, музыкант, Тегеран

Первой реакцией был шок — ракеты посреди Ирана. Я почувствовал некоторое облегчение от того, что правительство признало вину. Но я не знаю, что было, если бы это был иранский рейс. На борту было очень много молодежи, тех, кто только что женился, студентов из очень хороших университетов. Без преувеличения, это были неординарные люди, и для Ирана это огромный удар.

В Иране я вообще-то чувствую себя безопасно. Но если мне надо путешествовать, то это другое дело. Имея иранский паспорт, приходится сталкиваться со многими ограничениями.

Проблемы и переживания простых иранцев очень отличаются от проблем режима. Фигура Сулеймани нравилась многим. В первую очередь, в нем видели защитника от «Исламского государства». И хотите — верьте, хотите — нет, но его воспринимали как более или менее умеренную фигуру среди иранских чиновников. Возможно, он был голосом здравого смысла на политической сцене, поскольку был военным. Ничего хорошего после его убийства ждать не стоит — стражи Исламской революции будут делать все по-прежнему.

Я не думаю, что война сейчас невозможна. Конфликт действительно обострился, но последние события показали, что ни одна из сторон не хочет начинать классическую войну.

Санкции давят на нас. Это отражается на всем. Не хватает даже лекарств и для людей, и для кошек. По курсу валют конфликт ударил не так сильно. Цены растут, это связано прежде всего с санкциями и подорожанием топлива.

Неда, 39 лет, преподаватель вуза, Тегеран

Я в шоке от авиакатастрофы, как и все иранцы. Мне через несколько дней лететь из Тегерана в другую страну, и я не знаю, не отменят ли рейс.

Сейчас мне сложно представить, что с нами будет, сложно просто понять, что произошло и что может произойти дальше. Я не была на протестах, но туда ходили мои друзья и продолжать ходить.

Я не думаю, что война сейчас невозможна. Но какая разница? Мы с октября потеряли более двух тысяч людей во время протестов!

Аббас, 38 лет, IT-специалист, Тегеран

Люди изначально возмутились, потому что от них скрывали правду — пусть и недолго. Правительство часто говорит, что экономическое давление надо выдержать ради нашей безопасности, ради вооружения. Но оправдания правительства теперь выглядят смешно, потому что они именно угрожают нашей безопасности. Иранцы убеждены: если бы это был не иностранный рейс, чиновники бы скрыли правду навсегда. Поэтому эта авиакатастрофа серьезно подорвала доверие к правительству.

Вопрос о безопасности в Иране в первую очередь касается экономики. Мы действительно боимся, что санкции и экономическое давление усилятся. Люди и так вынуждены были сводить концы с концами. Трудно представить, что может быть еще хуже.

Убийство Сулеймани стало настоящим шоком для нас. Он был героем Исламской революции. И о его смерти теперь существует много теорий — некоторые даже верят, что это было спланировано. Эти настроения усилились, когда стало известно, что Иран предупредил о своем ответном ударе. Говорят также, что эта смерть отвлекла внимание от убийств протестующих в ноябре во время митингов против повышения цен на топливо.

Многие считают, что война сейчас невозможна. Теперь даже кажется, что после конфронтации возможен компромисс для достижения мира. Многим эта ситуация чем-то напоминает период конца войны между Ираном и Ираком. Однако тогда у правительства была поддержка народа, а сейчас — нет.

У многих иранских чиновников есть американское или канадское гражданство. Их дети живут там и наслаждаются жизнью. Пропасть между бедными и богатыми очевидна и огромна. Но даже в таких условиях есть те, кто хочет войны. Некоторые настолько взбешены и разочарованы, что хотят радикальных решений.